– Нет, вы мне не нужны! – кричу я отражению. – Я избавлюсь от ВАС!!! Я хочу выжить!
Я пройду все эти чёртовы испытания. Несмотря ни на что, но я сделаю это. Потому что хочу жить. Снова в пустоте.
Прежде чем покинуть комнату мне необходимо какое-то время, чтобы привести себя в порядок, потренироваться смотреть на мир пустым взором и скрыть все следы оставленные чувствами – слёзы.
– Я ждал тебя, – говорит Боб, выходя навстречу.
Он нажимает на кнопку, вызывая лифт.
– Ты ведь чувствуешь? – шепотом спрашивает он.
Молчу, входя в стеклянную кабинку.
– Мы не враги тебе, – шепчет Боб.
– Ага, – киваю. – По большой дружбе называете меня Отчуждённой.
Он наклоняется слишком близко.
– Мы не выдадим тебя.
– Кто – мы?
Боб прикладывает палец к своим губам.
– Аккуратнее, Тина.
Сжимает мою ладонь, не так как обычно и мне пока не понятно к чему это.
– Мы знали, что чувства вернутся к тебе, – откашливается. – Точнее догадывались, наверняка то и…
– Кто это – мы? – перебиваю, повторяя вопрос.
Он не успевает ответить, двери лифта открываются. В холле штаба многолюдно. Воины Элиты проверяют добровольцев по спискам.
– Как ты собираешься проходить испытание? – спрашиваю я, пройдя проверку.
Мы обходим лестницу и через позолоченные двери попадаем в просторный круглый зал. Ровные, покрашенные стены с множеством полотен. Красочные рисунки еды пестрят со всех сторон. В центре висит самая большая картина. Толстяки уничтожают всевозможную пищу. Судя по изображению, кто-то давится, а некоторые уже мертвы. Я отвожу взгляд от картины.
– Приятного аппетита, – иронизирует Боб.
Действительно, не самое приятное зрелище.
– Тина, – манит Боб.
Он идёт в сторону круглого стола, как раз под картиной с толстяками. Добровольцы сидят вплотную, приходиться стараться, чтобы не потревожить их. Аккуратно пробираюсь по узкому пространству.
– Я должна сидеть с вами?
Я жду, что Боб скажет нет. Но, если честно, где-то в глубине души надеюсь, что моё место здесь. Лучше быть рядом с теми, кого знаешь. Так проще приспособиться… привыкнуть к новым правилам.
– Да, вот твоё имя, – отвечает Боб.
Он показывает на белую стеклянную столешницу. На маленьком экране, около свободного стула, зелёным светится: Тина Брайн.
– Стол предназначен для тех, кто живёт в третьем коридоре шестого этажа, – добавляет Соня.
Её синие глаза нереально большие.
– Соня Белкина, – представляется она, хотя я и так её знаю.
– Тина Брайн.
– Брэд, – кивает темноволосый парень, протягивая руку в знак приветствия.
– Борис, я из Спасённых.
Он по привычке не смотрит мне в глаза, прикрывает лицо грубой ладонью. Прилизанные каштановые волосы с золотинкой выглядят грязными.
Еда Элиты такая же скудная, как и у обычных Защитников. От голода сворачивается желудок. Помешав непонятного цвета кашу, больше всего похожую на чью-то отрыжку, я жадно начинаю есть. Не жуя, глотаю склизкую субстанцию.
– Кто-то не пришёл на ужин? – нарушает тишину Соня, кивнув на свободные места. – Разве это не нарушение?
Никто ей не отвечает. В столовой тихо, даже не слышно стука ложек о тарелки. Такое гробовое молчание напрягает. Хоть бы кто-нибудь из добровольцев скрипнул отодвигающимся стулом. Но нет – тишина.
Поэтому меня немного радует, когда воины Элиты приходят за нами и командуют спускаться в тренировочную зону. Я, как и все, следую за ними, боясь поднять голову, ведь если кто-то посмотрит в мои глаза, то увидит чувства.
