- Отчего же нельзя? Если очень нужно, то для данных целей существует особая выделенная линия. Но пока, на день-два, нам лучше залечь на дно. Мои люди предупредят твоего отца о мерах, которые я был вынужден предпринять. В конце концов, ты, как того и требовалось, в безопасности в секретном месте. О точных координатах нашего убежища знает только моя стая. Позже, при необходимости, тебя можно будет отсюда перевезти.
Мне не понравилось, с каким прагматизмом оборотень рассуждал о моем местоположении. Словно я была вещью, ценной посылкой, мнение которой не стоило даже спрашивать. Что я ему и предъявила.
- Ты говоришь обо мне так, будто я неодушевленный предмет.
- Честно говоря, для дела неважно, одушевленная ты или нет.
Волку хватило наглости заявить это мне в глаза. Я буквально задохнулась от возмущения.
- Интересно, как это понимать? Выходит, что с куском резины ты бы целовался столь же увлеченно?
Гнев, которого я не знала прежде, вспыхнул во мне за секунду и стал нещадно душить, побуждая, если потребуется, отстоять свою честь даже кулаками. Тот факт, что мы с ликаном, очевидно, находились в разных весовых категориях, совершенно его не смущал. Подобную кровожадность я раньше за собой не замечала, она была столь же новым явлением, сколь и дикая, не поддающаяся контролю страсть.
Почувствовав себя совершенно опустошенной, не дожидаясь ответа, я прошла вглубь комнаты и устало опустилась на стул. В полной тишине мужчина проследовал за мной. Усевшись напротив, он сцепил в замок крупные ладони и устроил руки на столе перед собой.
- Думаю, нам нужно поговорить, - выдал он любимую фразочку любой состоящей в отношениях девчонки.
Это показалось мне настолько нелепым, что я, не сдержавшись, глупо захихикала.
Он спокойно переждал, пока закончится приступ моего неуместного веселья, и продолжил:
- На самом деле, если я прав, то времени для разговоров у нас не так уж и много…
- В каком смысле?
- В том самом, что у тебя, по всем признакам, вот-вот начнется «вайса».
- Вайса? - повторила я совершенно незнакомое для меня слово.
- Горячка, - пояснил ликан, но понятнее мне не стало.
- А когда наступает вайса, разговоры - это последнее, о чем может думать волк.
- Волк? - удивилась я. - Как, в таком случае, это меня касается?
- Вот и мне это интересно, - не отводя своего давящего гипнотизирующего взгляда, протянул мужчина. - Ты знаешь что-нибудь о ликанах? Об их физиологии?
Я отрицательно помотала головой, отчего-то вдруг начав стыдиться своей полнейшей необразованности в данном вопросе. Конечно, все аномальсы вели весьма закрытый образ жизни, не сильно распространяясь о своем внутреннем укладе, однако информации о них за последние годы все равно просачивалось много. Людей всегда привлекало все сверхъестественное.
Вот только я привычным образом прислушивалась к негласным пожеланиям отца, держалась от аномальсов и, в частности, от оборотней как можно дальше. Избегая в том числе и знаний о них.
- Отчего-то так я и думал, - покачал головой волк. - У наших самок…
Я поморщилась от столь натуралистичного описания женщин его вида. Однако оборотень проигнорировал моё неодобрение и спокойно продолжил:
- У наших самок существует два вида зрелости. Первая половая, она наступает у всех по-разному, в промежуток между семнадцатью и двадцатью. Впрочем, в семнадцать это случается совсем редко и, как правило, у южных кланов. Примерно в этот период у девушек и случается первая «вайса». После она никогда не бывает столь сильной, и самки остаются способны её контролировать. Но первый раз это нечто особенное, почти звериное, способное превратить даже самую зажатую скромницу в истекающую влагой распутницу.
