– Ай! Не надо больше! – не выдержала Мурочка. – Я не буду слушать! Я в дом пойду!
– Твое место в мезонине – ты ведь там сейчас с французского переводишь, не так ли? – холодно бросил Володька. – Сама же просила рассказать!
– Когда ты рассказывал в комнате, совсем не страшно было!
– Да и теперь ничуть не страшно, – сказал Иван Рянгин. – Все это, по-моему, выдумки и преувеличения. А что было дальше с Солововым?
– Дальше он заорал не своим голосом и бросился со всех ног назад, к кладбищенским воротам. За спиной все время топот слышал, но это как раз могло померещиться. Когда бежишь, тебя всегда будто догоняет кто-то. Прибежал Соловов домой и заболел нервной горячкой. Экзамена он, разумеется, никакого не держал – и до сих пор в пятом классе.
– Думаю, Соловов сам себя напугал, – сделал вывод Иван.
Вова с ним не согласился:
– Нет, все-таки там, на кладбище, что-то эдакое есть. Лечил Сашку наш отец. Он говорил, что нервное потрясение было самое настоящее – и сильнейшее. И другие про кладбище нехорошее говорят – мол, и огни там блуждают, и тени бродят, особенно когда в часовне над покойником не читают и она запертая стоит. Тогда нечистой силе и всякой нежити раздолье.
– Ерунда! – стоял на своем Ваня Рянгин. – В каком месте кладбища Соловов видел огни?
– В самой середке, где могила губернаторши Кригер.
– Я знаю это место! – сказала Лиза. – Там растет большой куст белой сирени. Цветы крупные и с остренькими лепестками, как звездочки. Нигде в городе такой больше нет. Мы пробовали у себя развести – ничего не вышло. Жалко. Такая красота! Сейчас, наверное, этот куст весь в цвету…
Ваня встал, скрипнув стулом. Небо между занавесей стало совсем синим, и по нему высыпались неяркие звезды. На этом фоне Ваня казался еще прямее и выше. «Он похож сейчас на статую командора», – шепнула Лизе начитанная Мурочка.
– Этой ночью, – сказал Ваня серьезно, – я пойду на кладбище и увижу так называемые дьявольские огни. А вам, Лиза, я принесу белой сирени.
Прозаический Вова сказал статуе командора:
– Ничего не выйдет! На кладбище сторож – зверь.
– Я не боюсь сторожей, – гордо ответил Иван Рянгин. – К тому же никакой сторож не помешал Соловову пробраться в самую чащу и увидеть огни.
– Тогда я тоже пойду на кладбище! – вскинулся Володька.
Он сообразил, что нехорошо показывать себя трусом.
– Не выдумывай! – испугалась Мурочка. – Мы с Лизой и так согласны, что это метан. Правда, Лиза?
Лиза пожала плечами. Про метан она ничего не знала, а главное, ей было ясно, что Ваня Рянгин исключительно из-за нее затеял эту безрассудную прогулку. Идти ночью на кладбище, конечно, не совсем то же, что застрелиться, но все-таки… Да и к чему Ване сейчас стреляться? Ведь она еще не сделала его несчастным! Плохо лишь то, что Володька вздумал примазаться к рыцарскому подвигу. Этот запросто все может испортить!
– Вова, ты бы лучше дома остался, – посоветовала Лиза. – Если Аделаида Петровна узнает, тебе нагорит.
Володька возмутился. Неужели Лиза считает его малявкой?
– Во-первых, никто ничего не узнает, я позабочусь, – сказал он сердито. – А во-вторых, я и так полдня просидел под домашним арестом. Я имею право вдохнуть глоток свободы. Обязательно пойду! Ты согласен, Рянгин?
Рянгин не слишком обрадовался, но согласился.
– Завтра мы все вам расскажем, – пообещал Володька. – А доказательством того, что мы не струсили и дошли до самой часовни, будет букет белой сирени.
