И тут её как током ударило: со дня на день у неё должны начаться месячные! И хотя они наступали плюс-минус дней пять, срок по любому приближался… Девушка начала заводиться: «Блин! Мало того, что застряла на две недели в этой дыре, так ещё и купаться скоро нельзя будет!».
Продолжая мысленно и негромко вслух чертыхаться, Света встала на четвереньки и полезла под кровать за своей сумкой, в которой у неё всегда было всё самое необходимое. Достав её, она вновь уселась на кровать и, широко расставив в стороны ноги, поставила между них сумку. Раскрыв молнию, Света начала рыться в ней, ища заветную упаковку с прокладками, как вдруг… Её снова как будто ударило током! Марго! Девушка вдруг вспомнила, как за два дня до этого, в аэропорту, когда они уже были в зоне вылета, она обратила внимание, как её одноклассница Марго буквально бросалась ко всем, кого, по-видимому, принимала за служащих аэропорта, и то на английском, то на ломаном французском пыталась что-то узнать. Света никогда ещё не видела подругу такой встревоженной. Подойдя к ней и узнав, в чём дело, Света, не задумываясь, отдала незадачливой девушке, у которой «вдруг» начались месячные, всю упаковку, разумно полагая, что по прилёту домой купит себе другую, но… Внезапное известие об отлёте родителей и о своей «ссылке» в деревню буквально выбило её из колеи, заставив забыть обо всём, в том числе и об этом… Света сидела, в нерешительности теребя в руках сменные трусики. Портить дорогой французский шёлк она не хотела, тем более что здесь, в деревне, достать трусы такого качества не представлялось возможным: китайские подделки она никогда не надевала.
Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату снова заглянула бабушка:
– Ну, ты что не идёшь, детка? Чай остывает… – начала ласковым голосом пожилая женщина, но, заметив озабоченность на лице внучки, сразу сменила тон:
– Случилось что?
– Да у меня вот тут… – поднявшись с кровати в одних трусиках, девушка стыдливо потупилась. – Месячные скоро…
Обеспокоенная пожилая женщина быстрыми шагами вошла в комнату но, едва взглянув на кровать и переведя взгляд на расстроенную и немного растерянную, продолжавшую стоять посредине комнаты в одних трусиках внучку, подошла к ней и, обняв девушку, начала приговаривать, поглаживая её по головке:
– Ничего, ничего страшного, бывает… А я и забыла, что ты у меня совсем взрослая стала… Почти невеста… Вон, какая красавица! – женщина, взяв Свету за плечи, отстранила её от себя и начала как бы разглядывать, всем своим видом выражая восхищение от созерцаемого.
Свете надоели эти «муси-пуси», она хотела поскорее решить проблему, поэтому, отстранившись от бабушки, она вновь села на кровать и, прикрывшись покрывалом, почти приказным тоном сказала:
– Ладно, хватит. Лучше сходи в аптеку и купи мне прокладки…
– Иии, милая… – пожилая женщина махнула рукой. – Захотела, «в аптеку»… Да её у нас ещё в начале 90-х закрыли. «Невыгодно», говорят. Так что ближайшая аптека только в райцентре…
– Ну, так съезди!
– Иии… Так ведь туда автобус только три раза в день ходит: рано утром, днём и вечером. Утренний давно ушёл, а дневной будет только в три…
– Тогда пешком иди!
– Так это ж добрых 18 километров!
– Так что же делать?! – почти в истерике Свете повернула на бабушку лицо с глазами, полными слёз.
– Ну, ну, успокойся, милая… – бабушка вновь прижала голову внучки к своей груди. – Я сейчас к нашей фельдшерше бывшей схожу, может, у неё что-нибудь есть… А ты пока оденься, покушай…
