УСТРИЦА. Если я еще раз распластаюсь на земле, Мегги, так только с тобой.
МЕГ. Значит, мне есть, о чем мечтать. А сейчас не пускайте слюни мне на платье.
СВАН. Пусть пускает, Мег. Это единственное удовольствие, оставшееся ему в жизни.
ДЖЕЙН. Но город в опасности? Они попытаются нас сжечь?
РАМПЛИ. Ты про них или про нас? Которые они? И которые мы?
СВАН. Мы – это они, а они – это мы.
МЭЛОУН. Тогда к чему все эти убийства?
ДЖЕЙН. Да, к чему? За нашу свободу? Или за что-то еще?
МИССИС ТЕРЛИ. Ради Бога, Джейн, может, дашь мужчине поесть и перестанешь донимать его глупыми вопросами? Я думала, ты знаешь, как себя вести.
РАМПЛИ. Это не глупые вопросы. Мне нравятся женщины с головой. Не все со мной согласятся, но я нахожу, что у Джейн не пустое любопытство. У нее реальные перспективы.
ДЖЕЙН. В чем?
РАМПЛИ. Ты не знаешь, милая? Она действительно не знает?
МИССИС ТЕРЛИ. Она – юное, невинное существо. Это часть ее очарования. И ее ценность.
ОФЕЛИЯ. Не следует тебе говорить с этим человеком, Джейн. Я поговорила, и почти лишилась разума.
СВАН. Это да.
ДЖЕЙН. Почему мне не следует говорить с ним?
ОФЕЛИЯ. Потому что он мертвец, или ты этого не видишь? Если ты любишь мертвеца, то подхватываешь смерть, а потом не можешь от нее избавиться, она липнет к тебе, ты должна передать ее кому-то еще и становишься призраком.
РАМПЛИ. Я – мертвец? Не чувствую я себя мертвецом.
ОФЕЛИЯ. Это можно сказать по глазам. Но не смотри. Это всегда смертельно – смотреть в глаза. Я сама смотрю на нос. Ты не сможешь влюбиться в мертвеца, если пристально смотришь на его нос.
СВАН. Золотые слова.
МИССИС ТЕРЛИ. Офелия, хватит трепаться с Джейн, а не то она подхватит от тебя безумие.
РАМПЛИ. Офелия никому не причинит вреда, и может говорить и делать все, что ей хочется, а тот, кто ее в какой-то мере обидит, будет иметь дело со мной, это понятно? Понятно?
МИССИС ТЕРЛИ. Разумеется, Кристофер, и нет у меня ни малейшего желания ее обидеть. Мы все любим бедняжку, так?
МЕГ. Я люблю.
УСТРИЦА. Пуля пробивает твои внутренности, кровь бьет фонтаном. Раскрываются окна, оттуда стреляют в толпу. Женщина падает головой в снег.
ДЖЕЙН. Простите меня, но о чем он говорит?
МИССИС ТЕРЛИ. Устрица получил удар по голове во время Бостонской бойни семь лет тому назад, от которого так и не оправился. Он – великий мученик Патриотической идеи.
ДЖЕЙН. Но почему вы зовете его Устрицей?
МЭЛОУН. Потому что интеллектом он на одном уровне с этим существом.
МИССИС ТЕРЛИ. Потому что именно устриц он и продавал, милая. Перед тем, как получить тяжелое ранение во время Бойни, он был уличным торговцем, продающих с тележки этих самых устриц. Теперь он бродит по городу, продавая воображаемых устриц и еще Бог знает что. Дома у него нет вовсе, и только благодаря доброму сердцу Кристофера Рампли, который платит за его величество, он имеет стол и кров в «Виноградной грозди», когда ему удается найти дорогу сюда. Становится темнее или надвигается Апокалипсис?
МЭЛОУН. Возможно, и первое, и второе.
МИССИС ТЕРЛИ. Принеси еще лампу, Мег.
ДЖЕЙН. Я принесу.
МИССИС ТЕРЛИ (твердой рукой удерживая ДЖЕЙН). Пусть принесет Мег. Ты останься и составь нам компанию.
СВАН. Я пойду с тобой, Мег, и освещу путь своей страстью к тебе.
МЕГ. Темнота меня больше устроит.
МИССИС ТЕРЛИ. Пусть Тимми пойдет с тобой, Мег. Таких, как он, ты без труда ставишь на место.
МЕГ. Почему не может пойти Джейн?
