– Кто всегда молча давил на тебя, когда обижался? – выдавила, переведя взгляд с пустых помещений на тревожно настроенного Оза, пронесшего чип над стойкой у дверей.
– Мать, – выдохнул он, – но ты не права. Она молчала всегда, по большей части не замечая меня или пытаясь отделаться, – глядя на жилой коридор, – это убивало.
В груди что-то кольнуло.
– Я молчу, потому что мне с тобой хорошо и комфортно, – прошептала, прикрывая уставшие глаза и утыкаясь лбом в его шею.
– Я разговариваю с тобой по той же причине, – вообще не понимал меня он.
Это… умиляло.
– Что мне сделать, чтобы ты разговорилась? – по лестнице уму нести меня уже было не так легко, но он вообще не возмущался.
Прав был папа, говоря тогда, что мама «в том возрасте», чтобы носить её на руках. Мне было так уютно в его руках, что я хотела идти с ним так вечно.
– Оз, я понимаю твой настрой, но с моей стороны это выглядит как садизм от тебя, – снова зевнула, – говори ты. Я очень внимательно слушаю.
Снова несколько коридоров, таких же молчаливых, а после распахнутые двери в связку комнат Оза, диван, на который мы сели всё в той же позе – сперва он, а потом я в его объятьях. Мне хватило мгновения, чтобы отбросить на пол рюкзак и растечься на парне.
– Что ты будешь есть? – через минуту очнулся Оз-зи.
Я пожала плечами.
– На твой выбор, – пробормотала.
Ещё через пару минут он попытался меня разуть, в чем ему помешал принесшийся с громким ворчливым «Мяу!» Гикискус, сразу и без предупреждения прыгнувший мне на живот и оставивший там четыре похожих на лапки синяка.
– Новые цветы ходил жрал? – хмыкнул над моей головой крокодил, наблюдая за тем, как я скидываю кроссовки сама, – Ая, эта штука с твоей шеи вообще удобная?
Стоило ему расстегнуть медицинский воротник, как опора для головы исчезла совсем, и ему пришлось терпеть моё полное состояние лужи.
– Тебе нехорошо морально или физически? – устроился подо мной Оз.
Гис тёрся о мою руку сам, нагло поднимая ту, заставляя меня его щупать и игриво мурча.
– Я растратила все силы на социализацию и движения в этой половине месяца, – поправила парня, – мне не плохо. Я просто хочу лежать и не двигаться ближайшие сутки, а ты, прости за это, но попался на роль используемого объекта. Обычно из-за этого страдает папа.
Либо моя кровать, всё прилипающая к спине.
Озерфир хмыкнул более расслабленно.
– Гормональные всплески, – утвердительно произнес он, – если ты говоришь про половину месяца, то следующий раз придется на…
– Дни лени, – опередила его.
Смешок мне на ухо.
– А я не видел в тебе капризности, – почему-то улыбался он, – можно мне список, чтобы я подготовился заранее?
Очередной мой зевок и… я проснулась от того, как заиграл универсальный звонок телефона совсем где-то рядом. На столике горел экран. К нему такой же едва проснувшийся Оз-зи и потянулся, потревожив сразу всю конструкцию из меня, себя и кота.
– Адам, – усиленно тёр глаза принявший звонок крокодил, – два часа ночи. Неподходящее время для звонка.
Я перевалилась на бок к самой спинке дивана, потеснив Оз-зи к краю и решила повернуться, чтобы подлезть под его руку и положить голову на грудь.
– Да, мы у меня. Уснули, как только приехали, – прижал меня к себе он, – Самерфил? Было бы странно, сумей она дозвониться до оставленного в их комнате телефона Аи, – хмык, – она забыла его ещё во время поездки с вами, – напомнил, – да, я планировал отвезти её домой, однако мы уснули на более длительное время, – тишина с минуту, – нет.
