– Если повезет, то все получится, – заявляет Кэллос, но как-то не слишком уверенно.
Руван хлопает его по плечу, отчего тот от неожиданности чуть не роняет очки.
– Лишь ты один способен указать нам лучший путь.
– Но за прошедшие века никто еще не заходил так глубоко. – Сняв очки, Кэллос протирает их тканью рубашки. – Я всего лишь собрал старые сведения из записей Джонтана и сложил все кусочки вместе.
– Джонтана? – не понимаю я.
– Он был королевским архивариусом еще при первом короле. Эту мастерскую построили как раз в те годы, тогда же началось накопление лорий крови. Лорд Джонтан сохранил всю историю того времени. А первый король не слишком-то любил писать, – поясняет Кэллос.
– Но почему источник проклятия находится в мастерской в самой старой части замка вампов за дверью, которую способен открыть только человек?
Какая-то бессмыслица. Наверняка они и сами это понимают.
– Я надеялся узнать об этом от тебя. – Руван складывает руки на груди, и хлопковая ткань обычной куртки обтягивает его бицепсы. Даже учитывая вампирские способности, он должен обладать немалой силой, чтобы таскать на себе те пластинчатые доспехи. – Может, у охотников есть какой-то секрет, который передается по наследству?
– Не жди от меня ответов. Я здесь только для того, чтобы открыть дверь, – пожимаю плечами и вновь поворачиваюсь к Кэллосу. Не собираюсь я рассказывать Рувану больше необходимого и уж тем более сообщать сведения, которые можно использовать против Охотничьей деревни. – Что это за мастерская?
– Одно из первых мест, где начались изучения крови. Всего их было два, но одно уничтожили вскоре после возникновения Грани. И, судя по найденным записям, это единственное сохранилось.
– А древние лории крови отличаются от современных?
– И да и нет. Лории крови – всего лишь правила извлечения магии из крови с помощью предметов и ритуалов. Некоторые ритуалы способен провести любой вампир, другие запечатлены в самой нашей крови. – Кэллос листает дневники. – Какие-то присущи только отдельным вампирам, у которых со временем проявляются врожденные способности, позволяющие использовать кровь так, как другие не способны. Этими лориями крови, как и любыми другими, постепенно в той или иной степени овладевали все вампиры.
– А что за врожденные способности? – Мысль о том, что у каждого вампа есть уникальный дар, сильно меня удручает. Значит, все они еще более опасны, чем я считала.
– У всех по-разному. – Кэллос поднимает на меня взгляд. – Возьмем, к примеру, Уинни. Если на кинжале есть хоть капля ее крови, она никогда не промахнется мимо цели.
– Понятно.
Вообще-то я надеялась узнать что-то более конкретное, чтобы понять, с чем придется иметь дело. Мне всегда казалось, что с помощью магии крови вампы могут только похищать лица. Но, судя по всему, вкупе с «врожденными способностями» они способны творить почти все, что угодно.
– Тебя и в самом деле интересуют лории крови? – поднимает брови Кэллос.
– Просто хочу убедиться, что меня тащат туда не для того, чтобы снять клятву, а после прирезать где-нибудь в уголке, – быстро отвечаю я, чтобы скрыть неподдельное любопытство. Лучше не задавать слишком много вопросов, иначе они что-нибудь заподозрят и перестанут делиться полезной информацией.
– Клятва снимется лишь когда будет исполнена, – устало отвечает Руван. – Прекрати искать угрозу за каждым углом.
– Но с самого детства меня повсюду подстерегала опасность, – бросаю я. – И мне, если уж на то пошло, гораздо непривычнее смотреть врагу в глаза, чем ждать нападения исподтишка.
