Узы магии. Танец с принцем фейри - страница 42

Однако знакомые пометки на обложке и корешке книги настойчиво твердят об обратном.

Остальные четверо фейри медленно обходят вокруг костра. Шепча и напевая какие-то слова, они прикасаются к мужчине, гладят его, словно любовники, подхалимы, просители, узревшие в нем божество. Лидер останавливается и открывает книгу. Его губы шевелятся, но я не слышу произносимых слов. Тем временем остальные фейри снова начинают танцевать. Бледный блондин отрезает свою косу, скрытую за бараньим рогом, и бросает в огонь. Фейри с оленьими рогами отрывает кусок своей одежды, который тоже быстро становится пеплом. Орен проводит по ладони кинжалом, украшенным драгоценными камнями, и поднимает его над огнем. В костер падают капли крови, и пламя меняет цвет, из обычного оранжевого превращаясь в ярко-белое, темно-красное, и наконец становится неестественно черного цвета с белыми и фиолетовыми прожилками.

В этот момент лидер закрывает книгу и поднимает ее над головой. И я осознаю, что сейчас он бросит ее в огонь. Охваченная глупым инстинктивным желанием защитить этот потрепанный том, я поднимаюсь на ноги.

– Нет, – шепчу я, – пожалуйста, не надо.

Ведь лишь эта книга осталась мне от любящей матери. Она должна была стать для меня последним подарком отца.

Я стою на вершине холма, но никто из фейри меня не замечает. Они полностью сосредоточены на мужчине с книгой.

Тот начинает движение руками. Опасный момент уже близко.

– Нет! – кричу я и бросаюсь вперед.

Фейри поворачиваются ко мне. Если бы не ускорение, придаваемое склоном холма, я бы застыла от страха. А так бегу, размахивая руками, не в силах остановиться. Когда я почти приближаюсь к ним, мужчина выпускает книгу из рук, и она с какой-то абсурдной медлительностью падает.

Ко мне бросается фейри с крыльями бабочки, но остальные застывают на месте от потрясения. Я огибаю женщину и прыгаю вперед, чтобы схватить книгу, прежде чем она упадет в пламя, но нога цепляется за корень. Лодыжка, хрустнув, выворачивается. Однако я уже не могу остановиться. Как мне удалось настолько быстро преодолеть такое большое расстояние? Впрочем, странно, что я, находясь в такой близости от фейри, вообще еще дышу.

«Хотя это уже неважно, ведь я падаю прямо в…»

Мужчина смотрит на меня, широко раскрыв глаза, ярко-изумрудные, словно сама весна, будто возрождающаяся земля. Они кажутся неестественными и в то же время завораживают. Я встречаюсь с ним взглядом, и от его неземной красоты у меня перехватывает дыхание. А потом я падаю в пламя, и мир вокруг становится белым.

Честно признаться, смерть получается гораздо менее болезненной, чем я представляла.

Пламя сменяется солнечным светом и окутывает меня, словно одеяло. Мне ничуть не больно. Хотя это еще ни о чем не говорит. Возможно, сейчас события будут развиваться как в тот раз, когда Дымка наступила мне на ногу и сломала несколько костей. Лишь спустя несколько часов я поняла, насколько все плохо. Корделла, перевязывая меня в конюшне – чтобы не увидела Джойс и не отругала меня за то, что я поранилась, – объяснила тогда, что вследствие шока из-за сильной боли тело на время может потерять чувствительность.

А ведь в тот раз я просто сломала ногу. Так что падение в ревущее пламя вполне могло обернуться для меня полным оцепенением.

Однако я все еще в земном мире. Вдалеке раздаются крики. Невнятные слова на краткий миг обретают ясность, а после отдаляются настолько, что их уже нельзя расслышать. Я дрейфую в бледном море в направлении Запределья, и мне остается лишь подчиняться. До слуха доносятся новые голоса. Они что-то поют, но вовсе не так, как тот фейри возле костра. Никаких лихорадочных слов, лишь светлый и радостный напев. Вокруг играют тысячи лютен, и я каким-то образом понимаю, что все они дарят свою музыку мне.