– Ничего подобного.
Он улыбнулся, отчего лицо его опять преобразилось непостижимым образом. Я даже разглядела ямочки на щеках под слоем щетины.
– Тогда зачем вы врете? Просто скажите, что вам нужно?
– Я не вру. А нужна мне твоя помощь. Этой возможности я ждал больше ста лет.
Я смотрела на нормального с виду мужчину и не знала, что думать. Могут психи так выглядеть и рассуждать? Я и психов-то никогда не видела. Вернее, видела, конечно, но откровенно больных. Жила одна такая девушка у нас во дворе. Да и не псих она, а душевнобольная. Я часто видела ее гуляющую во дворе, смеющуюся и разговаривающую сама с собой. Еще я видела сына своей сотрудницы, но у него была болезнь Дауна. А Дауны, они безобидные и несчастные.
Даже в фильмах психи или маньяки, маскирующиеся под нормальных людей, несли отпечаток на своей внешности, намекающий на их ненормальность. Сидящий же передо мной мужчина выглядел абсолютно здоровым, без признаков психического расстройства. Может, грубоват и нагловат, но точно не псих.
– Скажи уже что-нибудь. Сколько можно пялиться? – не выдержал мужчина, и губы его привычно изогнулись в презрительной ухмылке.
– А что сказать? Разве, что я вам не верю…
– Могу доказать, если не испугаешься. Только… я сейчас…
Он встал и вышел в кухню. Я не могла пошевелиться во власти непонятной апатии. Разозлиться бы и вызвать милицию, а вместо этого слушаю всякую бредятину.
Через минуту он вернулся с бокалом в руке.
– Выпей, – протянул мне бокал. – Не помешает для храбрости. Не хочу, чтобы ты закатила истерику.
И опять я не стала спорить, тем более что жутко хотела пить, еще с тех пор, как вернулась с прогулки по жаре.
Я залпом осушила бокал и чуть не задохнулась.
– Ч-что это б-б-было? – пытаясь дышать нормально, спросила я.
– Твое вино, что же еще, – рассмеялся гость.
– Н-н-нет. – Я потрясла головой. – Это какая-то бормотуха.
Меня еще несколько раз передернуло, пока не схлынула волна отвращения к крепости напитка.
– Ну, потеплело внутри? Потекло тепло по жилам?
Я почувствовала слабое головокружение, хмель мгновенно ударил в голову. В теле появилась легкость, хоть пускайся в пляс. Не иначе, он опоил меня каким-то зельем.
– Не морочь голову, – произнесла я с глупой, как сама определила, улыбкой на губах. Опять незаметно перешла на «ты». Этот процесс носил самопроизвольный характер, когда хотела, говорила «вы», в другие моменты – «ты». – Чего примешал к вину, признавайся?
– Секрет, – улыбнулся он и, встав с кресла, поманил меня за собой.
Пришлось собрать всю силу воли в кулак и заставить себя встать. Ноги плохо слушались, когда я двигалась к трюмо, возле которого меня ожидал странный гость.
– Ну, и?..
Я не понимала, чего он от меня хочет, и какие доказательства я должна увидеть. Честно говоря, я вообще плохо соображала в данный момент.
– Ничего тебе не кажется странным?
Гость указал рукой в сторону зеркала.
– Ну, зеркало, как зеркало…
Я сняла очки и приблизила лицо к стеклянной поверхности, рассматривая натертую переносицу и покрасневшие глаза. Все лицо в веснушках! Как же они мне надоели!
– Посмотри внимательно!
Он приблизился ко мне почти вплотную. Откуда-то повеяло сыростью с примесью затхлости.
– Что ты видишь?
– Ну, что, что… Себя я вижу – страшную, как атомная война, – хохотнула я.
– А еще?
– Все. Больше ничего.
Я повернулась и посмотрела на него. Надо же, какой высокий, даже выше моих метра восьмидесяти!
