В бегах от любви - страница 3

Народ, подобный овцам, слепо следовал за своим королем, не видя его недостатков. Их жизни концентрировались на повседневной рутине, не омрачённой критическим мышлением. Они верили в сказки, рассказанные их королем, и не замечали, как хрупкий мир постепенно разрушался изнутри.

С каждым годом Драконий Хребет все больше и больше проседал в порочной пучине невежества, безысходности и страха. Роскошные дворцы, построенные на лжи и боли, скоро рухнут под собственным весом, оставив после себя лишь груду камней и пепла.

Не удивительно, что в королевстве не существовало бесплатных таблеток от моего заболевания. Король Альфонсо не желал лечить простой народ деньгами из своего кармана. Ходили слухи, что своих воинов он лечил лучшими отварами и снабодьями. В то время как вокруг нищие люди не просто гибли, а дохли. Казалось, что это безобразие видела лишь малая часть всего мира. Многие почему-то отказывались принимать всё таким. Таким, как есть.

Но почему я был вынужден тратить все свои деньги, которые приходили мне стипендией на то, чтобы быть как все? Я не мог позволить купить даже новые сапоги для бега. Каждая копейка уходила на лекарства, чтобы лечить болезнь, которая губила одного за другим.

– Когда ты поступишь на службу в королевскую часть, то сможешь пользоваться королевским лазаретом. Там медицина рангом выше. Есть все необходимые медикаменты и отвары. Тебе осталось потерпеть каких-то два года.

Хоть мне было шестнадцать, но я намеревался продолжить обучение не до восемнадцати лет, а до двадцати. Два года – особая подготовка в нашем интернате. Это как перестраховка, чтобы меня точно отправили служить короне, а не каким-нибудь частным богатеям, платившим сраные копейки.

Миссис Смит выписала очередной рецепт, который собиралась передать местному аптекарю. Я болтал ногами и собирал по кусочкам мысли.

Когда я стану защитником королевства, то моё жалованье будет высоким. Я не буду жить впроголодь. И у меня появится семья, которую я буду защищать. У меня будет любимая женщина. И она будет пахнуть зефиром, как сказал Чарли.

В комнату вернулся я поздно. Хотелось освежиться в саду, провожая кометы, пронзающие небосвод.

И всё-таки незабудка не покидала моих мыслей.

Каждую декаду месяца среди сокурсников проходили бои. Учеников собирали на каменистой площадке, похожей на амфитеатр. Случайным образом выбирали искусство, которым можно было пользоваться в сражении, и так же распределяли по парам.

Не знаю, как так совпадало, но третий раз подряд мне приходилось биться с Биллом. Его долговязая фигура отсиживалась в тени, лениво треплясь языком в компании друзей. Я разминал мышцы шеи, чувствуя каждый хруст.

Я никогда не проигрывал.

А если бы проиграл хоть раз, то мою стипендию уменьшили бы на сто фунтов, чего я не мог допустить. Ровно столько стоила одна пачка таблеток, которые мне нужно было принимать по утрам. А мне Миссис Смит выписала целых три. И все непохожи друг на друга. Все от разных приступов и болячек.

– Встали, – разнёсся по арене командный голос инструктора Микаэля.

Его бронзовая кожа сверкала в лучах яркого солнца, опалявшего лицо. Он был в обмундировании под стать интернату. Увесистые кожаные доспехи и высокие сапоги до самой голени. В такую жару было весьма неудобно в спецформе, но права возникать никто не давал.

В шеренгу выстроились все сокурсники. В конце ряда я заметил голубые глаза незабудки. Одежда висела на ней мешком, сшитым не по размеру. Её испуганный взгляд метался от инструктора к арене и обратно.