В бегах от любви - страница 5

Силовое поле закрылось.

Бой начался.

Я не слышал, что говорила Айрис незабудке, но знал, это явно было что-то весьма гадкое и непристойное.

Айрис взмахнула мускулистой рукой, и небольшая струйка зеленого дыма взметнулась из ее флакона, заполняя зловонным газом площадку. Незабудка, захлёбываясь от удушливого запаха, кашлянула и попыталась отступить, но Айрис уже замахнулась второй ампулой, целясь ядовитой жидкостью в лицо девчонки. Но промахнулась. Едкая смесь полетела на камни, разъедая их. Про себя я встрепенулся, представляя, что могло бы случиться с прелестным лицом голубоглазой девицы. В пальцах незабудки что-то хрустнуло. Некогда зажатый бутылёк треснул под натиском её силы. В ладонь высыпался желтоватый порошок, который она сдула в сторону Айрис.

Усыпляющий яд.

Интересно.

Я не видел, чтоб его использовали именно так. Как правило, его добавляли в воду и принимали, как напиток.

Порошок начал действовать, едва ноздри Айрис вдохнули его. Она закачалась, испытывая сильное головокружение, и упала, не успев выставить перед собой руки, чтобы смягчить удар. От соприкосновения широкого тела с песком поднялась пыль.

Инструктор Микаэль освободил девушек, выпуская из клетки. Незабудка вылетела, как птичка, и тут же принялась жадно хватать ртом воздух. Ей пришлось долгое время не дышать, чтобы порошок не попал внутрь. Инструктор на руках вынес Айрис, передавая её лекарю, содержащему крохотную лечебницу, примыкавшую к учебной части.

Незабудка долго стояла на одном и том же месте, приходя в себя. Когда все разбрелись с арены, я продолжал сидеть на трибуне и глазеть на неё. Я видел непрошенные слёзы, которые она утёрла рукавом доспехов и побежала прочь.

Наверное, девчонка меня не заметила.

Я не знал, что незабудку обижали. Каждый раз, когда она садилась за парту, ничего не выдавало её. Ровная спинка, тонкие губы и спокойное дыхание. Я чувствовал её, и ничего не видел. А ведь я считал себя наблюдательным.

Как-то после урока истории ассасинов, где профессор поведывал об одеждах разных времён у бойцов, я задержался на выходе из корпуса. Солнце висело над самой макушкой, теплом ласкало мои непослушные волосы и припекало кожу. Я замер, позволяя себе насладиться приближающейся весной. И стоял так долго. Настолько долго, что застал незабудку, за которой следовали сокурсницы. Дейзи и Айрис, словно свора голодных собак, шныряли за девчонкой по пятам. Та, натянув портфельчик на самые плечи и насупившись, быстрым шагом пыталась оторваться от них.

– Да прекрати! Просто ответь на вопрос! – звонко хихикала Айрис.

Незабудка продолжала увеличивать между ними расстояние короткими ногами.

– Ты же смогла как-то перехитрить меня!

– Она жульничала, – подсказывала Дейзи, перепрыгивая невидимые преграды на пути.

Вот она – зависть, которая, подобно ядовитому растению, прорастает в укромном уголке души, питаясь сравнениями и неудовлетворённостью. Её корни тянутся к чужому счастью, к блеску чужих достижений, питая нездоровый голод.

Разум, скованный завистью, становится узким и туманным. Это всё – чистая болезнь души, которая не позволяет наслаждаться собственным путем и радостью жизни. Она парализует волю, мешает двигаться вперёд, заставляя топтаться на месте. Её жертвы становятся похожими на жадных крыс, готовых сгрызть всё, что им не принадлежит.

– Как думаешь, почему недотрога к нам перевелась из приличной школы для благородных девиц? – с видом знатока ехидно поинтересовалась Айрис.