Уже глубоким вечером две объединившиеся опергруппы довольно четко воспроизвели картину преступления. Интересовало в этом деле все, но особо Лысенков выделил следующее. Перебирая на столе листы протоколов и данные экспертиз, полковник в обычной для него манере вслух обращался к себе, в то время как просторный кабинет начальника ОВД был полон офицерами милиции.
– Осужденный Хабибуллин Муса, – потирая подбородок, говорил Лысенков, восседая на месте хозяина кабинета. – В теле две пули: из «макарова» и «калашникова». Осужденный Кирилл Ефимцев – убит из «макарова». Из «макарова» же убит Девяткин. Убиты сержанты Захаров и Климов.
Капитан Мирошник затушил в пепельнице сигарету. Перед ним лежало заведенное накануне Верхнегородищенским ОВД дело на гражданку Андрианову. Собственно, в папке было только постановление на арест и пара протоколов. Паспорт задержанной ему принес дежурный следователь – старший лейтенант Панин.
– Хочу обратить внимание на показания молодой пары, на чьей машине уехал Каменев. Речь идет о заложниках, среди которых одна молодая женщина – Ирина Владимировна Андрианова. Задержанная, судя по записям в протоколе, за мошенничество.
– Думаешь обнаружить связь между ней и бандитами? – спросил Лысенков.
– Мне интересно, как и кто именно задержал ее. А этот кто-то – сержант Климов. Как раз он перевозил заключенных в отделение. Он, увы, ответить не сможет. Мы получили невразумительный, вернее, неправдоподобный ответ от несовершеннолетнего свидетеля. Якобы Ирина Андрианова принимала участие в расстреле караула, убила сержанта Климова. Может быть, вы поможете? – Мирошник вопросительно посмотрел на лейтенанта Панина. – Под протоколами ваши подписи?
– Не только мои. Но и задержанной.
– Вижу, не хотите отвечать. Хорошо, я читаю: «Я, Андрианова Ирина Владимировна, год рождения 1978: следовала пассажирским поездом: поезд стоял уже двое суток, кончились наличные деньги. Пассажиры и проводники отказались поменять доллары. Пошла в город, чтобы разменять доллары и купить продукты. Сбербанк в это время не проводил валютные операции, поэтому я обратилась в ближайший киоск».
Мирошник отложил протокол и пристально посмотрел на следователя.
– Ее-то за что в камеру, а?
– У Климова спросите.
– Спрошу. Когда в морг загляну. Спрошу его вот о чем. За какую такую нить потянул покойный ныне Климов, что вытянул столько происшествий, сколько ни одному другому городу не снилось?
– Не знаю, – покачал головой Панин. – Я только составлял протокол, и все.
– Пошли отговорки?..
Следователь не отреагировал на вопрос дотошного москвича.
Эстафету принял Лысенков.
– Лейтенант! Хреново с ушами? Я возглавлю опергруппу, и в мою компетенцию входит разбор действий каждого ответственного должностного лица. Я разберу. А собирать вас будет специально созданная комиссия, куда войдут и лица из ГУИН. Лично я определился с термином, которым буду оперировать во время устных и письменных докладов. Думаешь, высокая комиссия будет ломать голову, на ком больше вины: на министерстве, ответственном за этап заключенных, или на «команде Веретина»
