Это звучит глупо, но она действительно единственный друг, который у меня был последние несколько недель. И именно она помогла мне сохранить рассудок.
Мои брови хмурятся, когда я спускаюсь по лестнице и замечаю напряженную позу Эйса. Он разговаривает с кем-то по телефону, но, должно быть, слышит, как я подхожу, потому что он слегка косится в мою сторону и резко заканчивает разговор.
Он часто так делает.
Эти напряженные разговоры и многочасовое сидение в своем кабинете делают его чертовски скрытным. Раз или два я задавалась вопросом, не завел ли он роман. Эта мысль меня на самом деле не удивляет. Мы ненавидим друг друга. С чего бы ему быть верным?
― Кто это был? ― я заставляю себя спросить.
Я ненавижу этого парня, но я хочу знать, проявляет ли он ко мне такое неуважение.
― Никто, ― таков его отрывистый ответ.
Мне трудно в это поверить, особенно, когда его глаза прикованы к телефону, набирая кому-то сообщение.
Я скрещиваю руки на груди и пренебрегаю своей гордостью, но мне нужно знать.
― Это была женщина?
Он издает лающий смешок и, наконец, поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом.
― Что?
Легкая ухмылка на его лице сразу же исчезает, когда он внимательно смотрит на меня.
Эти темные глаза опускаются с моего лица на мое тело и совершают небольшое путешествие по нему. Постепенно опускаясь, а затем так же медленно поднимаясь обратно. Когда его взгляд встречается с моим, выражение его лица меняется. Взгляд, которого я раньше не видела, он заставляет меня нервничать и чувствовать себя неловко.
― Что? ― бормочу я, избегая его взгляда.
Но я вынуждена посмотреть на него снова, когда он не отвечает несколько секунд, потому что, Господи,это становится неловко.
Мне приходится придать своему тону немного решимости, когда я повторяю:
― Что?
Он не отводит взгляда, продолжая напряженно наблюдать за мной. Я ненавижу, что это заставляет мое сердце биться быстрее. Я не должна ничего чувствовать к нему.
― Это была не женщина, ― наконец говорит он.
Настала моя очередь недоверчиво рассмеяться.
― Конечно. Я полностью тебе верю.
― Лилиэн. Я большой поклонник кисок, но у меня есть дела поважнее, чем постоянно искать теплое место, куда можно вставить свой член. К тому же.. теперь я женатый человек.
Его вульгарные слова и отношение ускоряют мой и без того неровный пульс, и я ненавижу это еще больше.
Я что, дура, чтобы верить его словам? Ни за что не поверю, что он все три недели воздерживался от.. кисок.
Я пожимаю плечами и пытаюсь казаться равнодушной.
― Хорошо.
Он снова игнорирует меня, направляясь широкими шагами к выходу.
Я надеваю пальто, затем собираю платье на бедрах и пытаюсь догнать его. И снова он совсем не джентльмен, когда садится за руль и заводит машину. К тому времени, как мне удается забраться внутрь и убедиться, что мое платье ни за что не зацепилось, я замечаю, что он нетерпеливо постукивает пальцами по рулю, и это раздражает меня больше, чем следовало бы.
― Все пошло бы быстрее, если бы ты мне помог, ― замечаю я.
Он трогается с места, съезжая с большой подъездной дорожки, покрытой гравием.
― Я предпочитаю подождать.
Дикарь.
Мне каким-то образом удается сдержать вздох.
Вот почему я не вступаю с ним в разговор. Я изо всех сил старалась игнорировать его в течении трех недель, что привело к миру и покою. В ту секунду, когда кто-то из нас открывает рот, мне хочется пробить головой стену. Просто будет лучше, если я буду молчать.
