В ЧЁРНОМ КВАДРАТЕ - страница 12

Формулировка возвращает нас к противопоставлению искусства и масскультуры, последовательно проводимого в этом тексте. Может ли оно быть удержано, и, если может, где границы явлений? Современная европейская культура настаивает на законности смешения жанров, настойчиво именуя представителей первого и второй артистами, музыкантами, писателями, художниками, однако не стоит поддаваться магии слов и упускать из виду грань, за которой живая ткань переходит в силиконовый протез.

Ближайшим следствием такой номинативной мимикрии становится рост престижа менее респектабельного члена пары за счёт более респектабельного, но затем девальвируется общее понятие. Вернее, так было раньше, когда престиж явления определялся экспертным меньшинством, но во время торжества «общественного согласия» критерий качества, внятный только этому меньшинству, уступил количеству поданных голосов и потраченных денег, что мы наблюдаем, например, в разного рода популярных списках «ста лучших» фильмов, книг и даже интеллектуалов. «Генри Киссинджер занял 1-е место в рейтинге 100 ведущих интеллектуалов мира по упоминанию в медиа. (Википедиа. Разрядка моя. – А. Б.)

Если бы такие попытки ограничивались постоянной девальвацией отдельных слов и понятий, пусть достаточно многочисленных, мы могли бы рассчитывать на способность живого языка к самоочищению. По-видимому, каждый язык мира знал эпохи массовых интервенций неологизмов, которыми могли быть не только иноязычные слова, но и перешедшие в разряд общеупотребительных собственные вульгаризмы, жаргонизмы и т. п. В результате либо язык умирал, либо срабатывал механизм самоочищения и ассимиляции непривычной лексики. То и другое требует времени. Если этот механизм не успевает завершить определённый цикл, получается смесь французского с нижегородским, о которой писал Грибоедов. Современные СМИ не оставляют почти никакого временно́го лага носителям языка, поэтому впервые в истории цивилизации баланс нарастания языковой коросты и очищения от неё остаётся постоянно нарушенным. Благодаря СМИ культурная элита перестала быть законодателем и творцом общепринятых языковых стандартов, и её место занял многотиражный человек. Язык большинства медийных персонажей – иллюстрация к вышесказанному.

Герберт Маркузе называл такую манеру изложения языком одномерного мышления: «Этот язык изъясняется посредством конструкций, навязывающих реципиенту искажённый и урезанный смысл, и преграждает путь развитию смысла, заставляя принять только предложенное, и именно в предложенной форме».

Употребление слов постмодернизм и попса как однородных членов предложения нуждается в истолковании. Возникает вопрос о соотношении попсы, с одной стороны, искусства – с другой, того, что разными специалистами называется по-разному: поставангард, постмодернизм и т. д., – с третьей. Оба приведённых термина, как и вообще любой термин с приставкой пост, есть признание, что суть явления ускользает от анализа, отчего изобретатели таких дефиниций вынуждены ограничиться хронологическим указанием и перенести акцент на префикс, то есть – определить феномен как то, что после. Право выбора следующего за ним корня оставляю за любителями прений о словах. В дальнейшем, во избежание возможной путаницы, искусство, не относящееся к поставангарду, называется в тексте классическим или традиционным, что необязательно подразумевает ретроспекцию, ибо оно существует и поныне.