Предстояло главное испытание – разговор с Константином. Если он поймет меня, сумеет разобраться в моих отцовских чувствах, то замысел может осуществиться. В противном случае в тайгу придется идти без сына.
К разговору я готовился постоянно. Теперь голова была занята только этой темой. Я сам себе задавал все возможные вопросы и отвечал на них. Но каким бы гладким ни получался ответ, я все-таки понимал, что семилетнему ребенку не место в тайге. И только глубочайшая вера в положительный исход давала мне силы.
На вокзале нас встречали Костя, Неля и Люся. Они ласково обнимали сына, целовали его, расспрашивали, как доехал, не скучает ли по маме. Задавали массу разных вопросов, на которые Сашулька не успевал отвечать.
От этой теплой радушной встречи мой сын повеселел, в голубых глазах появилась искренняя радость.
Константин приехал встречать нас на мотоцикле «Урал». Прямо на перроне мы погрузили в коляску наше добро, я сел на заднее сиденье, и мы медленно поехали к дому охотника. Женщины же решили познакомить Сашульку с городом.
Швейцарию я никогда не видел. Только отдельные открытки, фотографии давали мне представление об этой красивой горной стране, покрытой густыми лесами, небольшими реками и озерами. Железногорск-Илимский, по словам моих знакомых в поезде, действительно походил на Швейцарию. Город расположился на берегах реки Илим. А вокруг него высились сопки, сплошь покрытые лесом. Осень раскрасила листву деревьев разными красками, и эти разноцветные массивы радовали глаз.
Целый день мы бегали за продуктами. Купили два килограмма несоленого сливочного масла, пятнадцать больших и столько же малых плиток шоколада, десять буханок черного и белого хлеба, несколько банок тушенки, баночку вишневого варенья, несколько пачек горохового и гречневого супа, две пачки индийского чая, лавровый лист, перец, три килограмма лука.
После обеда собирались пойти за брусникой, но Константин вспомнил, что на одном из предприятий, в охране, ему обещали лайку на сезон охоты.
Часа через два он привел на поводке высокого костистого кобеля темно-бурого цвета.
– Цезарь, – познакомил он меня и женскую половину дома с лайкой.
Цезарь внимательно посмотрел на нас темными глазами, приветливо махнул хвостом, загнутым кольцом, и спокойно улегся в коридоре, будто давно был знаком с квартирой и ее обитателями.
Так как времени для сбора брусники уже не оставалось, Константин решил съездить на мотоцикле на работу за второй собакой.
Валет – такую кличку имел этот пес серого цвета с большими черными пятнами. Он был значительно ниже Цезаря и уже обзавелся на зиму жирком. Увидев Цезаря и мою Искру, он вначале зарычал, но быстро остыл и стал вместе с Цезарем обнюхивать горожанку. Должно быть, ничего особенного они в ней не нашли и, разочаровавшись, оставили в покое. Валет неторопливо побродил по квартире, обнюхивая незнакомые предметы, потом лег рядом с Цезарем и, свернувшись калачиком, задремал. Моя Искра, недовольная безразличием кавалеров, забралась в дальний угол коридора и легла там, не сводя глаз с незнакомцев.
– Знаешь, Володя, – заговорил Константин, глядя на собак, – все они бельчатницы. Бог даст, может, хоть одна из них на соболя пойдет, но надежды все равно мало. По соболю у меня есть только одна лайка. Она у приятеля живет за городом.
