Элизабет, двадцать три года. Если уж распределять наших гостей по временам года, то эта была летней. Причем, обязательно еще вечерней и морской.
Вы когда-нибудь были на приморском курорте? Там сама обстановка располагает к вальяжности, лени, расслабленности. Хочется ходить босиком по песку и ничего не делать. Особенно там хорошо вечером. Тогда уже и солнце не так сильно палит. И море еще совсем теплое. Можно сделать заплыв медленным кролем, ярдов на 300 от берега. А обратно уже плыть лежа на спине. И ни о чем не думать. Потом прогуляться до какой-нибудь кофейни, съесть там круассан, послушать музыку, полюбоваться закатом. И все это медленно, вальяжно, никуда не торопясь. В этом вся Элизабет: неторопливая, плавная, спокойная.
Еще она любит читать и сама пишет стихи. Вот, собственно, и весь портрет.
Но вдруг некая темная сила решила овладеть чистой душой Элизабет и явить ее миру в образе одного из самых распутных персонажей Тысяча и одной ночи.
Говорят, сказки Шахерезады – книга для детей. А я вот однажды читала ее в оригинале. Уверяю вас, я бы такое своим детям показывать не стала. Думаю, Элизабет, по незнанию, ее и открыла, на самой пошлой главе. Оттуда-то в нее распутный демон и вселился. Он же и уговорил Элизабет обмотаться куском прозрачной черной органзы, на голое тело. А на верхнюю часть тела, на известные места, заставил нацепить два мохнатых помпона, с бубенцами.
А ведь она воспитывалась при монастыре Святого Георга, в суровых пуританских традициях!
Ладно, давайте отдадим должное Элизабет – одну часть тела она все-таки отвоевала у демона. И он разрешил ей целомудренно прикрыть специальным непрозрачным платком лицо.
– А вот и вторая богиня почтила нас своим вниманием, – с трепетом в голосе приветствовал ее Слуга. И, по-моему, даже облизнулся.
Беатриче, двадцать один год. Самой целомудренной мне сначала показалась Беатриче. Я бы сказала, даже слишком целомудренной. Она была целиком завернута в специальное шелковое покрывало черного цвета. Из-за чего походила на огромный рулон ткани, которые обычно стоят на самом виду в магазинах для портиных. И только прорезь для глаз свидетельствовала о том, что внутри этого рулона находится живой человек.
Ее красивые незабудковые глаза оценивающе оглядели гостиную. Никого из посторонних она не увидела и только после этого Беатриче решила спустить с себя верхнюю часть «рулона». Когда она приспустила его до плеч, я поняла, что под ним на ней ничего больше нет. И что скорее всего, если господин Пигмалион решит станцевать с ней танец, его ждет шокирующий сюрприз.
В обычной жизни Беатриче я знала совсем другой. Она – ноябрьская девица. А ноябрьские отличаются строгостью. Они резковаты, жестковаты, довольно проницательны. И могут ненароком сказать что-нибудь обидное. Как будто топором по голове стукнут. Я думаю, это тоже сезонная черта. В наших краях ведь, как раз в начале ноября лесорубы начинают запасать дрова и хворост. И рубят всё подряд, без разбора.
Несмотря на достаточно юный возраст, Беатриче обладала на редкость холодным рассудком и была напрочь лишена розовых очков. Даже в детстве, когда всех убеждают в существовании фей и троллей, она хотела верить только фактам и всегда всё проверяла.
Уже в пять лет она знала, что Санта Клаус – это их старый камердинер. Жена Санта Клауса – жена камердинера. А зубная фея – вообще хитрая задумка взрослых, чтобы научить детей извлекать выгоду даже из отвалившихся зубов.
