В действительности всё совершенно иначе - страница 34

Дамы заверещали от страха, увидев ползущего на них медведя. Господин Советник издал боевой клич, схватил первое, что попалось под руку, и бросился на зверя.

А первой попавшейся под руку оказалась моя любимая итальянская лютня, игрой на которой я собиралась поразить гостей. К сожалению, не успела.

Пока я бежала за господином Советником, он уже звезданул ей по медведю. Не сомневаюсь, он собирался его убить. И как только занес над ним лютню во второй раз, мне удалось его обезвредить китайской фарфоровой вазой с цветами, изо всей силы ударив по голове. Он пошатнулся и упал рядом со шкурой.

Не знаю, как так вышло, что я схватила именно китайскую вазу девятого века нашей эры. Очень жаль. Вряд ли теперь такую найдешь… А господина Советника я убивать не собиралась. Хотела лишь слегка его оглушить.

Потому что если выбирать между вазой, головой господина Советника и жизнью дядюшки Карла, правильнее будет выбрать третье. Ведь он мой родственник, в отличие от господина Советника. Если бы с Дядюшкой что-нибудь случилось как бы я посмотрела в глаза тётушке Жозефин?

«Извините, пожалуйста. Я помогала Дядюшке выбирать любовницу. Но его случайно убил один из моих пьяных гостей. Надеюсь, вы не очень расстроились, Тетушка?»

Пока Слуга собирал осколки вазы, я прикладывала лед к шишке господина Советника и к шишке дядюшки Карла, поочередно успокаивая обоих:

– Вы наш герой! Как лихо кинулись на медведя! А ведь думали, что он настоящий! А вы, Дядюшка, как только вытерпели! У меня бы сразу голова раскололась! Лютня-то тяжеленная!

Дамы утвердительно закивали.

– Ведь он мог вас и убить!

– Кто ж знал, что это ваш Дядюшка… – пробормотал господин Советник.

Когда основной приступ боли утих, дядюшка Карл начал громко возмущался, обвиняя господина Советника в нападении, и взял с меня слово, что я вызову полицию. Чтобы успокоиться до приезда полиции, он изъявил желание выпить коньяку. А потом снова пошел спать, на этот раз – в гостевую спальню.

На этом «адюльтер» дядюшка Карла закончился. Забегая вперёд, скажу, что он проспал вплоть до следующего обеда и пропустил все, что произошло в промежутке. К своему счастью.

Званый вечер начался совсем не так, как я рассчитывала. По моей задумке, всё должно было выглядеть иначе. Например, вот так.

Ровно в пять часов вечера наш дворецкий Александр, в парадной ливрее и белом напудренном парике, распахивает двери Голубой Гостиной, приглашая дам войти. Те уплывают в дальний угол гостиной, тихо шурша длинными белыми одеяниями, напоминающими величественные античные колонны. Там они и просидят, до самого утра, под видом молчаливых скромниц.

Тем временем, обворожительный слуга Ганнибал, в белоснежной чалме с пером, разливает вино по хрустальным бокалам. Он предлагает скромным дамам отведать Совиньон Блан 1896 года, вместе с устрицами, горгонзолой и такими маленькими канапе, на шпажках.

В центре гостиной абсолютно трезвый господин Советник департамента по делам семьи и брака, герой войны в Индии, чинно беседует с не менее трезвым дядюшкой Карлом, героем другой войны, более ранней. Они обмениваются опытом, хвастают друг перед другом военными подвигами и орденами. С удивлением выясняют, что служили в одном и том же полку, только в разное время. Это радует их и сближает. И они до самого утра делятся друг с другом общими воспоминаниями.

В это же время, благоразумная и сговорчивая Анита, вдохновленная Демокритом и Платоном, ведет непринужденную беседу о настольных играх с господином Пигмалионом, то и дело перемежая рассказ о победах в блэкджек цитатами из Аристотеля и Библии.