Именно туда мы и направлялись из бани, ведя по дороге невеселый разговор. Неожиданно Аполлодор предложил, обращаясь ко мне:
– Но почему бы тебе, мой юный друг, не помочь престарелому отцу? Теперь ты римский гражданин и скоро достигнешь совершеннолетия. Ты разумен не по годам и знаешь, как нужно держать себя с сильными мира сего, от которых зависит участь человека. Разве вы не имеете права обратиться за защитой в римский сенат и даже просить суда самого августа? Советую тебе отправиться в Рим, чтобы добиваться там отмены несправедливого решения. Твоему отцу уже трудно предпринять подобное путешествие, а ты полон сил и любопытства к жизни.
Действительно, такое путешествие было вполне осуществимо. Диомед собирался отправить с грузом меда и воска в очередное плавание один из своих кораблей, а именно «Дакию Счастливую», но не в Фессалонику, которая была обычным назначением для корабля, а в Лаодикею Приморскую, и даже сам готовился к далекому путешествию, желая побывать в Антиохии и, если верить слухам, продать там корабль и закончить торговые дела, что очень огорчало отца, надеявшегося, что со временем я сделаюсь у патрона доверенным лицом. Но мысль о поездке в Рим показалась ему разумной, и в тот вечер мы все втроем обсуждали за нашим колченогим столом подробности такого предприятия. Подвыпив по своему обыкновению, Аполлодор дал полную волю воображению.
– Подумай только, что тебя ждет, – говорил он мне. – Вот скоро уйдет в Лаодикею корабль Диомеда, там ты легко найдешь другое судно, которое доставит тебя в Остию, откуда нетрудно попасть в Рим. Можно было бы пуститься в путь по пешему хождению, но это утомительно и небезопасно, а на корабле ты будешь как дома, и это не только ничего не будет стоить тебе, но ты даже заработаешь сотню денариев, чтобы заплатить за проезд в Италию. Ты увидишь Рим! Может быть, даже Антиохию и Александрию, если твой хозяин узнает, что цены на мед более высокие в городе Александра, чем в Лаодикее.
Я видел, что мать с грустью слушала эти легкомысленные разговоры, но по обыкновению она молчала, считая, что супруг думает и решает за двоих, а я готов был отправиться в любое путешествие, даже на остров Тапробану, о котором мне рассказывал Аполлодор, или в самые отдаленные пределы земли, – настолько скучной казалась мне жизнь в Томах и ежедневные записи на липовых дощечках о количестве модиев пшеницы и меда.
Подвыпивший ритор лил масло в огонь:
– Посещать новые места приятно и полезно, потому что человек познает мир не только из книг и бесед, а и созерцая прекрасное, а на земле много красивых городов, и в них стоят мраморные статуи, живут знаменитые философы, и библиотеки полны драгоценных книг, заключающих в себе мудрость мира.
Вдруг ритор поднял руку и стал читать любимые стихи из поэмы Лукреция:
Ты нам ночь озарил ослепительным светом!
Но с тобой я не мыслю в пути состязаться,
малой ласточке с лебедем разве сравниться?
Подражаю тебе, полный благоговенья,
ты отец наш, постигший всю сущность вселенной,
и, как пчелы, мы мудрость твою собираем!
Когда Аполлодор выпивал лишнюю чашу вина, он всегда декламировал эти строки, в которых выражал свою веру в человеческий разум. В тот день он точно напутствовал меня стихами в далекий путь, в огромный римский мир. А в этом мире происходили важные перемены. Какая-то тень упала на него, точно солнечный свет вдруг прикрыло проплывающее облако.
