В добрый путь! Сборник стихов авторов литературного портала Изба-Читальня - страница 4



«Он больше не придёт… нет, думать не хочу…
в моих глазах слезы oн не увидит —
свои объятья сад мне растворил…
А oн останется одною из причуд,
исход которой был так очевиден…»
И с грустью повторила слово – «был»…

Владимир Гилеп (Voha)

Второе «Я»

Если стелется жизнь «карамельно», протекая в режиме «покой».
Я тоскую, и тянет бесцельно прогуляться любимой рекой.
Иногда мне охота, хоть тресни, распатронить свой внутренний мир.
Петь и слушать хорошие песни в глубине «нехороших квартир».
И тогда, словно зверь на приманку, от одной разливухи к другой
Ухожу по граниту Фонтанки, не вполне понимая – на кой?
Принимай! Городские задворки – резервация серых котов.
Возле мусорных баков помойки по традиции нету ментов.
Пацаны, отпустите рубаху! Прикурить – прикури, но хамить…
В нашем округе бьют без замаха, я ведь тоже люблю пошутить.
Вот он я! На себя непохожий… от души получив и раздав,
Улыбаюсь разбитою рожей, понимая, что где-то не прав.
Представляя реакцию смутно, одолею закрытую дверь.
И скажу тебе: «Доброе утро! Я не шлялся по бабам, поверь».
Повинюсь и открою причину обаятельной даме червей:
Мой пра-пра – первобытный мужчина был бродягой по сути своей.
4.09.2008 г.

Ничья и ничей

По дорожке страстей шли ничья и ничей
И, сойдясь у ручья под рябинками,
Присушила к себе пара серых очей
Голубые, как небо, с искринками.
Им бы, блеклым, о большем и думать не сметь,
Да в пути повстречались бездонные.
Отвели голубые и стали смотреть
В светло-серые темно-зеленые.
Та гроза оросила слезою глаза.
Счастье таяло льдинкою белою.
Лишь смотрели с надеждою, как в образа,
Голубые в суровые серые.
Пронеслось с той поры много дней и ночей.
Пораспалась дорожка тропинками.
Ох, не сладко пришлось взору серых очей
Без того, голубого с искринками.

Опьяняло свежестью лето быстротечное

Опьяняло свежестью лето быстротечное,
Закружило голову запахами трав.
И от этой нежности, сделавшись беспечною,
Забродила ягодка, ягодою став.
Затянуло заводи желтыми кувшинками,
Ряскою, да тиною – зелена вода.
Яркою картинкою, ягодой рубиновой
На кусту малиновом вызрела беда.
Не доразделенною чьей-то половинкою,
Но и другу милому – милою не став,
На устах постылого запеклась кровинкою.
Побыла и сгинула, всю себя отдав.
В небе закурлыкают клинья журавлиные.
Тянет в даль нелегкая – им ли привыкать.
Жизнь располовинена, как судьба Маринина.
Низко дали синие, да не докричать.

30 секунд

Вере, Надежде и Любви…

За какие-то 30 секунд приключилось.
Что-то важное вдруг поломалось во мне,
И привычная жизнь не спеша, покатилась
Из обычного русла куда-то во вне.
А потом я твой голос прерывистый слышал.
Кто-то взял разрывающий ночь телефон.
И бесцветный ответ: – Мы работаем. Дышит.
Результаты работ Вам объявят потом.
Не сложилось, как надо, собраться в дорогу.
Мой единственный груз – невесомая грусть.
Знать, в чем мать родила, появлюсь перед Богом
В тех чертогах, откуда навряд ли вернусь.
Зябко мне в белокаменных этих палатах.
Толи явь, толи сон и откуда мне знать,
Что здесь делают ангелы в синих халатах,
Неужели меня прилетели спасать?
Стыло как-то, но я не от этого трушу.
Все диагнозы – просто обычный прогноз.
Дорогие лекарства не вылечат душу,
Не смотря на число потребляемых доз.
Мне одеждой от холода станет надежда.
Пусть слетается, чувствуя пир, вороньё.
Я на 30 секунд задержусь где-то между,
Понимая, что дальше уже не моё.
Но секунд этих нескольких будет довольно,
Чтобы полусознаньем увидеть тебя.