– Опять этот знак! Тысяча чертей, что он значит?! – в сердцах воскликнул Панин, увидев на полях букву Т в круге и треугольник рядом.
Присутствующие вопросительно на него посмотрели.
– Можно карту? – проигнорировал вопросительные взгляды Вася.
– Да что же это мы всё стоим на пороге! Давайте пройдём в читальный зал, – засуетилась Елизавета Александровна.
Не успели они сделать и пары шагов через узкую прихожую, как их взору открылась впечатляющая картина. Объёмы книжных запасов, которые Фиса видела в одном из книжных магазинов Тимора, просто меркли по сравнению с бесконечным потоком информации, жившей столетиями в библиотеке РМО. Стеллажи книг, казалось, тянулись в высь на десятки этажей, и в книжных улицах можно было потеряться. А читальный зал словно был не залом библиотеки, а центральной площадью небольшого мегаполиса, где, словно ораторская сцена, на возвышенности стояла конторка, а на каждом столе, покрытом мхом, как в лесу, лежало несколько мизеток и свитков. Стульями служили высокие пни, вросшие в пол.
– Оригинальный дизайн, – похвалила Анфиса.
– Я тоже так думаю, – улыбнулась бабушка Феликса. – Ощущение умиротворения, иногда тут и птички летают. А стулья не надо собирать по всей библиотеке за читателями.
– А карта? Знак не будем разгадывать? – напомнил Вася.
– Как это всё интересно! – раззадорилась Елизавета Александровна. – Давно я не разгадывала тайны.
– Елизавета Александровна, Вам о чём-нибудь говорят эти даты?
– Сейчас пробью сквозь зеркальное пространство, – ответила она, взяв список и скрывшись за стоявшей чуть поодаль конторкой.
– Зеркальное пространство? – вопросительно посмотрел сначала на Феликса, потом на Смерта Вася.
– Устройство базы данных, – пояснил Смерт. – Сложно объяснить и сравнить с чем-то из вашего мира. Грубо говоря, база данных на жёстком диске в виде жидкой зеркальной субстанции, залитой в стакан и подключённой к столу или такой конторке, на которой мизеткой пишешь слово для поиска.
– Как всё запущенно. К чему такие сложности? – пытался постичь смысл зеркального пространства Вася.
– А ваш компьютер проще, что ли? – возмутился Феликс. – Одна материнская плата чего стоит.
– Зато им пользоваться гораздо проще, – парировал Панин.
– Феликс, принеси пока карту. Ты же знаешь, где всё лежит, – прервала их спор бабушка. – И стекло сверху положи, чтобы он писать мог.
– А карта древнего мира есть?
– Здесь есть любые карты, – ответил Островский, заворачивая за пятый стеллаж, откуда спустя пару минут вернулся с грудой разнокалиберных карт и свалил их на один из столов. – Так, французская, итальянская, римская…
К нему тут же подбежал Вася и развернул первую попавшуюся карту.
– Раньше было всего два материка? – удивился он. – Что там дальше… Карта Древнего мира! То что надо. В Китае были пирамиды?!
– Вот ещё современная карта, – Феликс разложил перед ним современную карту мира.
– Какие у Вас потрясающие карты! – восхитился Вася, обращаясь к Елизавете Александровне. – А писать на них можно?
– Уже несу стекло, – ответила бабушка Феликса, подходя к ребятам. – Твои даты – даты крупных природных катаклизмов.
– Так, – задумался Панин. – Катастрофы, треугольник, забвенный король, Книга забвения, карта мира, Китай, пирамиды, что ещё? Мне нужно немного времени, линейка и мизетка.
– Поищи под картами, – посоветовал Феликс.
Вася выхватил со стола несколько карт, отнёс их на соседний и, накрыв стеклом, принялся что-то стремительно черкать и размахивать в разные стороны длинной линейкой, чуть не дав по носу склонившемуся над картами перед ним Смерту.
