На первом допросе от профессионального диверсанта Лисицкого ничего добиться не удалось. Он, просто, молчал. Исчезновение Самохвалова косвенно подтверждало его участие в этом предательстве, только на работе его не было уже пару дней, еще до убийства Шулепова. В квартире и на даче его не обнаружили, из столицы не выезжал. Но вся эта информация не была достоверна на все 100 процентов. Он мог готовиться к побегу заранее и сделать себе фальшивые документы, а потом спокойно, на попутных машинах, выбраться из Москвы и раствориться на просторах необъятной России. Он был хоть и «паркетной» сволочью, но от этого не становился менее хитрым и предусмотрительным сотрудником Комитета. Ориентировки были разосланы по всем офисам, только пока не было никакого эффекта. Ступин уже был полностью уверен, что майору удалось сбежать туда же, куда и Вика Лисицкая. Но опять же, это было только догадки.
В том, что девушка была в курсе дел своего отца, Ступин знал наверняка. Это было бы просто невозможно иначе. Некоторую информацию могла знать только Вика. В частности, ту, которую рассказал ему влюбленный в нее оперативник.
«Лисицкая скрылась в Европе. Почему именно там? Потому что там ее получатель информации. Она предложит ему еще что-то и попросит большие деньги за это, а потом продолжит скрываться. Просить устроить ее на работу не станет. Она очень осторожна. А Карера не станет держать бесполезного сотрудника. Пусть даже из наших спецслужб. Все что нужно он узнал, и Вика ему бесполезна. Он ее просто хлопнет и выкинет акулам на съедение. В таком случае, нужно знать хоть что-то о наших ребятах там. Возможно они будут полезны!»
К сожалению, Ступин не знал про предательства «Севера». Сейчас он искал способ выйти с ними на связь. Не знал он и то, что Михаил вышел на Антона и знал все, что случилось за последние пару дней в Комитете.
От недостатка информации и резко поредевшего штата, который мог прояснить ситуацию, капитан решил пойти на прием к Горину и хотя бы что-то прояснить для себя и предложить свои умозаключения.
Капитан Ступин встал и направился в кабинет, который когда-то занимал Шулепов. На месте Самохвалова сидел очередной «паркетный» воин невидимого фронта в чине лейтенанта. Капитан поморщился, понимая, что сюда его посадили не просто так и рост до подполковника на этом стуле ему обеспечен. Какой-то папа не последний человек в правительстве. попросил очень вежливо за своего сынка или сынка очень хорошего знакомого. Возможно даже и за деньги. И вот теперь он сидит здесь, а не где-нибудь лежит с тяжелым ранением, после того, как предотвратил страшное событие для своей страны.
Лейтенант встал и чеканно ответил:
– Цель вашего прибытия, товарищ капитан?
Максим снова посмотрел на него как на протухший и позеленевший салат, который очень долго простоял в тепле и сказал:
– К полковнику Горину, капитан Ступин, срочно!
– Полковник занят и просил не беспокоить!
Максим внимательно посмотрел на адъютанта и сказал:
– Может быть вы хотя бы доложите о моем прибытии, а полковник сам примет решение, принимать меня или нет?
– Не вижу смысла!
Максим уже терял терпение.
– Я настаиваю, товарищ лейтенант, доложить обо мне полковнику!
При этом Ступин стал медленно подходить к столу лейтенанта. «Паркетный» юноша внезапно понял, что сейчас вступать в конфликт с руководителем оперативной группы, непредусмотрительно и, даже, опасно. Он немного замялся и ответил запинаясь:
