Полковник посмотрел на часы.
– Сейчас полдень, давай через пару часов встретимся в парке. Что-то я не доверяю уже этим стенам, после последних событий.
– Но мы тут уже сейчас говорили, товарищ полковник…
Горин махнул рукой и ответил:
– Это уже и так всем известно, а вот то, что ты узнаешь будет очень важно, если, конечно, девушка что-то тебе расскажет.
Максим встал.
– Разрешите идти?
– Давай, капитан, действуй!
Ступин вышел из кабинета и направился к себе. Он был, практически уверен, что Дана сообщит ему нужную информацию. Он очень хорошо умел наводящими вопросами вытаскивать из человека давно забытые факты или какие-то детали, которые он сам уже и не помнил.
В словах полковника он уловил и еще одну немаловажную деталь – он никому не доверял сейчас, кроме него. Поэтому и предложил встретиться в парке. Это было нормально, когда очень мало информации по ликвидации целей, когда вообще непонятно, что с группой, когда вокруг столько фальши и лжи. Наверняка, Лисицкая все материалы, которые относились к этому задания, забрала с собой. Возможно для продажи, а может…
Максим увидел в коридоре одного из оперативников, который должен был охранять Дану.
– Сеня, ты что тут делаешь? Ты же должен был быть сейчас в квартире Шулепова?
– Должен был, но утром позвонили из Главного управления и сказали, что охрана снимается. Все перебрасываются на другую задачу!
Максим был настолько ошеломлен этой новостью, что даже не знал, что ответить.
– Ты что, лейтенант, с ума сошел?? Кто позвонил?? Чей приказ??? На какую «другую задачу»???
– Товарищ капитан, позвонил генерал Филиппов… начальник главного оперативного управления МО РФ.
Максим аж побледнел от ярости.
– Какой, к чертовой матери, генерал Филиппов, какое, на хер, главное оперативное управление??? Вас развели, как лохов!!! За мной в машину, быстро!!
Ступин уже понимал, что, скорее всего, Дану он уже не застанет в квартире живой.
Перелет из Куала-Лумпур до столице Непала Катманду был долгим, порядка 7 часов, и Виктории было, о чем подумать. Она знала одно – ее легенда с отцом, о параллельной операции по устранению Кареру, которую она якобы разработала вместе с Шулеповым, долго работать не будет и через пару дней ее расколят. Но этого времени ей вполне хватало, чтобы скрыться из поля зрения спецслужб России.
Сидя в самолете она вспоминала свою жизнь за прошедшие 10 лет. Мать умерла рано и воспитанием ее занимался отец. Человеком он был твердым и властным, но с ней никогда не позволял себе грубости или жесткости. До мозга костей он был привержен идеалам победы коммунизма во всем мире, но чем дальше двигалась жизнь вокруг него, тем больше он убеждался в своих заблуждениях в собственных идеалах.
Вика точно не помнила, когда этот перелом случился в его жизни. Ей было 5 лет, когда вывели войска из Афганистана. Тогда отец вышел в числе последних с колонной из этой страны. За ним был только генерал Громов. Потом служба в Комитете. Он отдавал всего себя работе и жертвовал даже общением с дочерью, которая скиталась по детсадам и няням. Конечно, ей очень не хватало мамы, но еще больше она злилась на отца, который вроде бы и был жив, но для нее его тоже не было. За неделю она могла его увидеть раза два или три.
Когда Вика немного повзрослела Лисицкий, внезапно, стал уделять ей больше внимания. Привил ей любовь к горам, множество разных побочных секций по стрельбе, плаванью и легкой атлетики. Но Виктории больше пришлись по душе именно горы.
