В доме кто-то есть - страница 45

– Она вероятна нашла его. Может выписалась и вышла замуж, женилась или отдала себя работе, или путешествиям. Но ничего этого бы не было, не прими она вовремя себя такой, какая она есть. Больной игроманкой, которая просадила всё, что было, и чуть не лишилась жизни. Если бы она продолжила убеждать себя в том, что все хорошо, она бы просто сошла с ума. Погрязла в захлестывающих не ясных чувствах и эмоциях. В том, что она не понимает. Это убило бы ее, –закончил свою историю Эсмонд, а Алеста только сейчас начала понимать, к чему он вообще решил поделиться этой историей с ней. Она заерзала на диване, не в силах ничего ответить на это. Ком скопился в горле, сдавив даже дыхание. На стеклянную крышу покапал дождь. Небо заволокло тучами.

– Как твоя рука? – вдруг спросил Эсмонд, как ни в чем не бывало, меняя тему.

– Хорошо, – дрожащим голосом ответила Брук, шумно выдохнув. Почему-то ужасно хотелось заплакать. Но девушка держала себя в руках. Она итак, стала делать это часто. Эсмонд встал со своего места, направившись куда-то вглубь всей растительности. Брук воспользовавшись этим быстро захлопала глазами, дабы окончательно прогнать навязчивые слезы. Он вернулся довольно быстро, держа в руках увесистый круглый, металлический горшок. Из него росло объемное зеленое растение. Кустарник или что-то типа того. Алеста не разбиралась в этом. На маленьких лепестках, похожих на хвоинки, росли красивые фиолетовые цветы. Джефферсон поставил горшок на стол и сел рядом с девушкой.

– Это розмарин. –пояснил Эсмонд, – Он очень приятно пахнет.

Алеста чуть наклонилась к цветам, вдохнув полной грудью аромат, дабы понять чем он пахнет и нравиться ли ей. Легкие заполнил хвойный, сосново-лимонный запах. Кажется даже немного мяты. Брук улыбнулась. Действительно приятно.

– Он помогает избавиться от стресса и депрессий. Говорят, даже поглощает негативные мысли, -улыбнулся Эсмонд, оторвав один цветок, дав его Алесте.

– Мне надо весь дом им обставить, кажется, – нервно посмеялась Брук.

– Ты уверена, что негатив идет от дома? –изогнул бровь Эсмонд. Алеста сразу поняла на кого он намекает. Маркус не понравился ему сразу. Заочно. Он все еще ни разу не видел его и ничего про него не говорил. Но настроен был плохо. И честно, Алеста уже не была так уж уверена, что парень ошибся. Она не чувствовала злости или что-то такое. Она просто иногда ощущала раздражение.

– Кстати, я хотела у тебя спросить, – переменила тему Брук, не имея желания говорить об этом. Она все еще была не готова. Не готова осознавать что-то. Как та самая Дженни. – Ко мне заходил Даймонд, рассказывал про местные традиции на день города.

– Да, я очень люблю это праздник, – мягко улыбнулся Эсмонд.,

– А почему же ты тогда не участвуешь в нем? –удивилась Алеста, -Тебе ведь это буквально положено.

– Я не хочу, чтобы люди приходящие в дом, сравнивали меня с моими великими предками и разочаровывались, – прямо ответил Джефферсон, смотря на цветы розмарина.

– Я думаю, если люди придут в дом Блаунтов и узнают, что их потомок, работал официанткой в пабе Пивной койот и подрабатывал уборщицей, судомойкой и, бог знает, кем еще, я думаю они тоже не очень обрадуются, – широко улыбнулась Алеста, взяв парня за руку.

– Мы отстойные потомки, – искренне посмеялся Джефферсон, подняв взгляд на Брук. – Раньше нас с сестрой всегда наряжали в старинные одежды в этот день. Отец и мать тоже надевали ее. Мы выглядели будто и правда жили в 19 веке. Но потом, лет с девяти отец начал меня прятать по большей части. Сначала я шатался в других комнатах, а потом и вовсе уходил из дома. Они боялись за свою репутацию. По школе, да и по городу, тогда уже поползли слухи, что я больной.Мама вечно выставляла себя мученицей. При каждом удобном случае, начинала причитать, что им достался тяжелый крест, что тяжело иметь такого ребенка и растить его. Всегда. И со всеми, кто приходил к нам.