Падают на мягкие постели,
Задувают в окнах огоньки,
И крадут струящиеся мысли,
И плетут мечтательные сны.
Застывает в мыслях бесконечность,
Шарится в тумане темнота,
И глядит в глаза прожитая беспечность,
И оттягивает время до конца.
Трогает за слух поющим ветром,
Заплетая в косы пустоту,
И зовет, и в вечность отправляет
Все наши желания поутру.
Катятся они в песках созвездий
И, как парус, жаждут маяка,
Чтобы, на рассвете отправляясь,
Не свернуть назад за облака.
Сколько в них надежд и сладострастья,
Сколько в них гордыни и тоски,
Сколько разрушения и ненастья,
Зависти, обмана, суеты.
Не горит маяк – дрожат планеты.
Вновь и вновь уходит караван
В млечность, затянувшуюся где-то,
К разоренным брошенным мирам.
У тревоги есть конец и есть начало.
Может, заржавели те мосты,
Что, не разводясь, не замечали
Маленьких баркасов у воды.
Ждут они, как детские посылки,
Что, быть может, как-то впереди
Они тоже смогут попытаться
Океан беспечности пройти.
Нет у них ни адреса, ни даты,
Нету пробивной величины,
Нет возможности по блату
Сквозь других желаний проползти.
Вежливо вздыхают, пропуская
Вновь и вновь идущий караван,
И тихонько плачут, и мечтают,
Вглядываясь в черный океан.
В их котомках собраны желания,
У которых нет сейчас цены.
В них лежит любовь и сострадание,
Жертвенность и помощь от души.
Что-то отсырело в них за годы.
Снится им под утро Рождество.
Может быть, на праздник они тихо
Счастия попросят своего.
Они трут себя, бортами прижимая,
С замиранием смотрят, как всегда
