Помнишь, ты меня тогда на крыше спросила, почему я сам не последую своим же советам и не пошлю всех на хрен? Теперь понимаешь, что выхода не было? Замкнутый круг, Линкс. Работать после абсента я почти не мог… Вот ты сейчас можешь работать? У тебе такие глаза…аутентичные. Да сам не знаю, как это… Цвета абсента, самого лучшего, зеленые и чуть –чуть с желтизной… После такого невозможно работать, Линкс. Закрой лучше глаза, у меня мысли путаются… Закрой глаза….
Я подчинилась просьбе Эрика и покорно смежила веки. Абсолютной темноты я не увидела, искаженное под воздействием абсента сознание породило лишь запредельно глубокую бездну, сплошь усеянную призывно яркими звездами желто-зеленого цвета. Аутентичными звездами.
Когда с утра я честно попыталась освежить память и покопаться в своих запутанных воспоминаниях, в первую очередь, для того, чтобы установить обстоятельства, вынудившие меня спать мало того, что на кухне, так еще и сидя, я поняла, что они обрываются в аккурат на этом самом месте. В голове крутилось только идиотское слово «аутентичный», а спина затекла до такой степени, что разогнуться у меня вышло лишь с четвертой попытки, причем предыдущие три завершились остро пронзившей согнутый в три рубля позвоночник невыносимой болью.
Эрик устроился не в пример комфортней: его русоволосая голова все так же уютно покоилась на моих затекших коленях, а голые ноги расслабленно свешивались с дивана. Дышал он размеренно и ровно, и по всем признаком, имел все шансы отлично выспаться, так как всего лишь недовольно заворочался, когда я, наконец, решилась встать.
Некоторое время я чутко прислушивалась к своим внутренним ощущениям, и в итоге с удивлением пришла к выводу, что чувствую я себя далеко не так хреново, как следовало бы после тесного общения с «Зеленой феей». Омрачали утро нового дня только заживающие ссадины, которые активно чесались под повязками, зато мысли, как это ни странно, были ясны, словно безоблачное небо за окном.
Осторожно выглянув в щелочку между жалюзи, я чуть не ослепла от ярких лучей полуденного солнца. Выходит, проспали мы почти до обеда, и в моей родной редакции напрасно ждут специального корреспондента Иду Линкс, нагло прогуливающую рабочий день. Мне теперь и заявление писать не придется, шеф и сам меня уволит за грубое нарушение трудовой и исполнительской дисциплины. Так что добро пожаловать в армию безработных! Хотя интуиция мне подсказывает, что вместо того чтобы безалаберно разбрасываться ценными кадрами, меня скорее заставят добросовестно отрабатывать предусмотренный законодательством месяц. Что ж, буду наслаждаться ничегонеделанием, пока есть такая возможность, а там посмотрим. Стоит ли так цепляться за свое журналистское удостоверение, если у меня на кухне спит великий хакер Данте, открывающий любые двери несколькими комбинациями клавиш?
Из длинного списка запланированных на сегодня дел я успела осуществить только три пункта: умыться, вытащить из стиральной машинки одежду Эрика, и отправить маме контактные данные Кристины. Дальнейшей реализации задуманного бесцеремонным образом воспрепятствовала настойчивая трель дверного звонка. К утреннему приему посетителей я была готова не больше, чем замороженные полуфабрикаты к немедленному употреблению в пищу, но настроение терпеть это нескончаемый звон, сопровождающийся не менее сильно бьющим по ушам стуком, у меня отсутствовало напрочь. Я на цыпочках пробралась через коридор и приникла к крошечному глазку. Увиденное меня не слишком порадовало, но не могу сказать, что и огорчило. После вчерашнего вторжения на мою частную собственность Макса Терлеева, побеседовать с Райкой я так и так собиралась, а теперь и далеко ходить не надо.
