Лысый закончил свои манипуляции с машиной и отошел в сторону, вытирая руки.
– Хватит! Потом потрындим! – отрезал тот, кто выдавал себя за офицера. – Значит, так, салаги. Меня зовут субкоманданте Сильвио Хименес. Я Нефтяник.
Макс смотрел на него, слегка остолбенев. Тот самый Нефтяник! Нет, этот человек был настоящим офицером. Но офицером Революционной армии. Первым, которого Максим увидел вживую, не считая Ортеги. И он тоже был из Второй интербригады. Еще была Первая, но она действовал где-то на севере, вдоль Рио-Гранде. Важная фигура.
– Итак! Внимание всем! – зычным голосом объявил Сильвио, который явно был старшим из троих. – Кто не готов воевать за свободу- прячьтесь под юбки к своим телкам! Вас никто не осудит.
Несколько парней переглянулись – видимо, предложение было заманчивым в сравнении с риском поймать пулю в этой мясорубке… но, видя, что никто не спешит показать спину, ни один не ушел. Особенности южного менталитета. Поодиночке можно струсить, а на миру и смерть красна. Это не Европа.
– Хорошо, hermanos! – он называл их «братишками». – Вооружайтесь. Не берите энергопушки! Они заблокированы по отпечаткам, и телеметрия уже передана на спутник. Возьмите «порох». Эти чистые, потому что неуставные. Они ими владели не очень легально. Мы проверили, жучков нет. Нет, броники не снимайте с этих кабанов! Они тяжелые, а нам бежать.
Через пять минут все, кто уцелел в бойне, представляли собой уже не беспомощных жертв, а вооруженный, хоть и довольно бестолковый отряд. Даже пулемет чернокожего, лежащего в канаве вместе с коллегами, белыми и метисами, – нашел место в их арсенале.
– Так, время – деньги! Надо уходить. А то дождемся дронов, опергруппы, а то и удара с неба. Видите агрегат, новенькие? – лысый агент в плаще (кажется, его звали Пабло… или Паблито?) достал из кармана вещь, похожую на древний КПК. – Он активирует… ну… как вам по-простому разъяснить? Подавляющее поле. Пока вы в нем – в радиусе десяти метров от нас – вас невозможно обнаружить визуально с большого расстояния. Вы видны только вблизи. И электромагнитно тоже прикрыты. Но если выйдете за этот волшебный круг, амигос, то сразу умрете. Вас увидит любая оптика. В том числе из космоса. Пойдем пешком, тут недалеко. Главное, не отставайте. Мы знаем короткую дорогу.
И они побежали. А корейский минивэн между тем тронулся с места и поехал в противоположном направлении. Водительское сиденье было пустым.
Через десять минут они перешли на шаг, петляя по кустам и заброшенным полям, продираясь через заросли акаций и перелезая через полусгнившие заборы и груды битого кирпича, сторонясь обитаемых домов, где горел свет. Здесь, как и в любом регионе периферии, был свой небольшой «ржавый пояс».
В небе пролетел, набирая высоту, тяжелый самолет. При виде его все напряглись, хотя было ясно, что это пассажирский, – или даже, если быть точным, военный транспортник, а не штурмовик. Хотя и он мог иметь пулемет и, может, был способен превратить их в фарш на бреющем полете. Но вряд ли станет снижаться для поиска. Он держал курс на северо-восток, в сторону океана.
А ведь еще вчера самолеты взлетали из аэропорта один за другим. Сегодня же за день это был первый. И цепеллины давно не летали. С того самого момента, как обстреляли один из них, и тот чудом ушел на посадку.
Надо сказать, темп чужаки задали очень тяжелый. Все, о чем думали новенькие, – как не отстать от этой троицы, в которой все казались двужильными. Потому что несколько раз над ними проносились, словно вороны, черные дроны. Ни один не заметил и не атаковал их, будто защищенных невидимым куполом.
