– К шести, – сказала Гвен, – когда настанет пора…
– Вспомнить, что до пенсии мы были кем-то большими, чем два местных педиатра. – Закончил за неё Бен, и Галли захихикал прямо под ухом Деми.
Он хотел сказать, что вернётся к ним, и они вместе разделят момент вакцинации – высшую форму близости – но не стал. Позволить кому-то остаться с тобой, когда в твоё тело вливается то, что позволит тебе отсрочить смерть, всё равно что сказать: «Я люблю тебя так сильно, что ты моя единственная причина прожить ещё один год». Деми не знал, сколько времени ему придётся убить на то, чтобы почувствовать себя лучше. Кончено, сегодня на это уйдёт всего пара часов. Безусловно, через день ему станет хуже.
Деймос никогда не знал, чем хочет заняться, и Деми пошёл по его стопам. Во времена школы он жил выходными, но теперь не осталось и учёбы. Больше некому было принуждать его к выполнению ненавистных дел, но только так Деми и умел жить. Деймоса приучили браться за всё, что было ему не интересно. Дополнительные задания от учителей, новые языки, игра на скрипке. Даже стрельба, на которую его водила Мария, ни капли ему не нравилась. Он согласился держать в руках пистолет лишь затем, чтобы больше времени проводить с ней. Мэри была единственным родственником, которого он ещё мог терпеть.
Когда Беннеты ушли, Деми наконец решился подняться с дивана. Ему пора было что-то менять. Например, начать просыпаться хотя бы на полчаса раньше. Но к чему ему столько времени? Сам Деми никогда не знал, как следует его использовать. Ни запланированных отцом встреч, ни принудительных школьных занятий, ни друзей, что были готовы составить его досуг за приличные деньги.
Улицы, на которых так любил теряться Деми, извивались вдоль тонких рек и поднимались к далёким холмам, где точно такие же люди, как он, уставшие от шумной жизни в Центре, ставили свои одинокие домики прямо посреди парков. Каждый раз, как Деми замечал там цветы, его руки тянулись сорвать пару-тройку новых бутонов для Галли, но после того, как он оказался пойман хозяевами, его опытным путём научили спрашивать прежде, чем брать чужое. В Сафэксе ему никогда не отказывали, но от него и не скрывали очевидного равнодушия. В Деми видели одного из Беннетов, и теперь эта ноша была куда тяжелей отцовского титула председателя. Гвен и Бен спасли человечество от новой чумы, но они же обложили людей налогом на жизнь – не используя вакцину человек обрекал себя на верную смерть.
Хозяева позволили Деми собрать букет для Галли. Завернув в бумагу несколько красных соцветий, из которых виднелся пучок хрупких хоботков, одна из дам предупредила: «Сам знаешь, природа бывает опасна. Не трогай пыльцу и не дыши над ними». Это были красные паучьи лилии. Женщина, отдавшая их Деми, заявила, что увидеть лилии во всей красе в это время года лучший подарок на День вакцинации. Словно бы они приходились очередным напоминанием о ценности жизни и заслугах Беннетов. Деми запомнил её слова, чтобы потом в точности передать их Галли. Если он хотел стать хорошим старшим братом, то обязан был научить его чему-то полезному. Например тому, что громкие имена отравляют жизнь. У людей всё так же, как у цветов.
И одной знаменитой фамилии было достаточно для того, чтобы испортить целую жизнь. Все легко приняли на веру то, что Деми был одним из Беннетов, потому что такой обаятельный юноша просто обязан происходить из достойного рода.
