Только наивные глупцы считают, что миллиардеры сами по себе, а нищий народ сам по себе. В действительности же они от того и богаты так, что мы так бедны.
Ситуация в партии, да и в нашей дискуссии, стала складываться напряженная и явно не в мою пользу. Для выхода из ситуации требовалось неординарное решение.
– И все-таки нельзя же только по этим признакам признавать правительство никуда не годным, – решил возразить я. – Взять, хотя бы, то, что совокупный объем Резервного фонда у нас более теперь 3 трлн рублей, и то, что у правительства есть программа дальнейшего развития до 2020 года, когда средняя зарплата увеличится до 3 000 долларов.
– Ты в это действительно веришь? – серьезно спросил Петрович.
– А ты Евгений Петрович, прямо как Фома не верующий ничему не веришь, быстро ответил я, напряженно ища удачный ход в этой партии.
– Ах, какие мы строптивые! Вот только на месте Фомы не верить сыну божьему было заблуждением, а на вашем месте, Игорь, заблуждением является вера в правительство. Да ты ходи, не тушуйся, – добавил Петрович.
Не придумав ничего лучше, я перевел ладью с Н8 на F8, продолжая искать возможность быстрого прохода по левому флангу.
– Так ты мне так и не ответил, на заданный мной вопрос, уважаемый соперник.
– Конечно, сомнительно, что рабочие будут получать по 3 000 долларов, но что-то должно измениться к лучшему. В это я верю.
– Неисправимые оптимисты, вот главная наша беда, чем непременно и пользуются всякие проходимцы и прожектеры. Вчера они обещали коммунизм, потом каждому отдельную квартиру, а теперь зарплату в 3 000 долларов, и народ все верит. Хотя, положение бастующих в Североуральске шахтеров, которые требуют поднять зарплату всего то до одной тысячи долларов, и на которых теперь спустили всех «собак», говорит совсем о другом. Их даже умудрились обвинить в том, что они якобы захватили частную собственность новоиспеченных хозяев шахты. Так что получат рабочие, как высказывался Путин, уши от мертвого осла, а не зарплату в три тысячи долларов.
– Ну что ты разошелся, Петрович, – решил сбить я его эмоциональный накал. – Между прочим, твои трибунные речи мешают мне сосредоточиться и принять верное решение.
– Сейчас мой ход, а не твой, – сказал Петрович и срубил мою пешку, стоящую на Н7.
– Петрович, так не честно, – возмутился я. – С начало ты меня отвлекаешь от игры всякими речами, а потом разбиваешь в шахматы.
– Учись мой, молодой сосед, мыслить логически, тогда и в жизни и в шахматах проблем не будет.
В сложившейся ситуации я решил двинуть пешку на G5, чтобы открыть поле для своего ферзя. Кажется, этот ход получился не плохим, что меня немного взбодрило.
– Как видишь, Петрович, я стараюсь быть логичным.
– Между прочим, накопленные резервы, про которые ты упоминал, не есть заслуга правительства, как тебе хочется думать. Это заслуга всего народа. Его трудной и мучительной истории, в ходе которой он отстоял свою территорию, свою страну, от всевозможных посягателей, – значительно и с расстановкой произнес Петрович и решительно срубил конем мою пешку, стоящую на G5.
Мне никак не хотелось сдавать партию, да и отступать в дискуссии, и я решил привести еще ряд аргументов в защиту своей позиции. На доске я, не долго думая, своим конем срубил его прыткого коня, переместившегося на G5, надеясь, что если он срубит пешкой моего коня, то я своим ходом ферзя на F1 вынуждаю короля к бегству. В дискуссии же подкинул Петровичу еще один аргумент в свою защиту:
