Я вздрогнул, вернувшись сознанием в настоящее. Он поставил на столик чашки и сел в кресло. Я завороженно и настороженно за ним наблюдал. «Что-то не так.» – твердит мой воспаленный мозг. Старик повернулся ко мне и улыбнулся.
– Присаживайся поближе. – указал он рукой на второе кресло.
– Мне и здесь нормально. Все в порядке. – ответил я настороженно.
Во мне все боролось с тем, чтобы встать и уйти или остаться. Это было очень странное место. Старый дом. Старинная мебель, которой практически нет. Старик, которому непонятно сколько лет. Вся моя логика твердила уйти и попробовать найти, где-нибудь заправку. Но очень глубоко внутри меня звучал тихий голос – «Останься.» Я всю свою жизнь слушал только голос Разума, говоривший логикой и шаблонами. Я всегда делал только то, что правильно и нормально. А этот тихий голосок, когда он звучал, то всегда не так, как требовали обстоятельства или как советовали окружающие. Он всегда был в разрез с общим, общественным и социальным мнением. Со временем я его вообще перестал слушать. А сейчас он звучал, хоть и тихо, но очень отчетливо.
– Нормально? Максимушка, хотеть больше, чем просто удовлетворенность. Вот это нормально. – прозвучал ласковый голос и меня будто током ударило.
Я ему не говорил свое имя. Я готов биться о заклад, что свое имя ему не говорил. Старик терпеливо ждал, когда у меня внутри утихнет борьба между тем, чтобы уйти или остаться. Я смотрел на его лицо и улыбку и не понимал ничего в том, что со мною сейчас происходит. Внутри меня шла отчаянная борьба. Вся моя сущность рвалась отсюда, но что-то глубоко удерживало и уговаривало остаться. «Кто ты, старик?» – прозвучали мои мысли.
– Прохор, меня именуют Прохор. – ответил на мои мысли старик.
Я подпрыгнул на стуле. Он читает мои мысли. Теперь уже было желание не просто уйти, а убежать – бежать вон отсюда. Я часто так делал, когда что-то не понимал и вместо того, чтобы разобраться, я всегда убегал. «Остаюсь.» – решил я. Я заметил у старика озорную улыбку и игривый взгляд.
Внезапно появилось жгучее желание все рассказать этому старику. Рассказать обо всем. О разочарованиях. О том, что всю жизнь я иду на поводу. Рассказать о том, что все чего я добился в жизни было только для того, чтобы доказать, что я кто – то. Делал все для людей и связывал отношения только для того, чтобы меня похвалили и оценили мои заслуги. Что я будто живу чужую жизнь, где я что-то должен и обязан. Но рассказывать нельзя, я научен пробиваться и проталкиваться вперед и вверх, молча и скрепя зубами. На меня всем наплевать и надо все держать в себе. Но желание не уходило.
– Может попробуешь пересесть в кресло? – хитро сказал Прохор. – Может в нем удобнее нам будет говорить? Не понравиться сядешь назад на табурет.
Это был настоящий мотивирующий пинок под зад. Я поднялся и пересел в кресло. Старик подал мне чашку с заваренными травами. Меня окутало исходящее от камина тепло, и я залюбовался игрой пламени. Языки пламени медленно танцевали магический танец над поленьями, и так же медленно останавливался ход моих мыслей погружаю мой мозг в тишину.
– Ну как лучше? – улыбаясь спросил старик.
Его вопрос будто сорвал меня маску ложной скромности. Я в действительности всегда соглашаюсь на все то, что называется – нормой. Я застрял в готовности мирится с меньшим, обменяв все, что именуют «нормой» на то, что я в действительности хочу. Я уже и понять не могу то, что я в действительности хочу. А в конечном итоге перестал испытывать счастье. Я привык ориентироваться на мнения людей в принятиях решений, выбирая те решения, который выгодны и удобны кому-угодно, но только не мне.
