Сотрудник пожал плечами:
– Как вам сказать?.. Действительно, у нас многого еще не хватает.
– А вы укажите в газетах. Вот вам и еще сюжет для громоносной статьи – квас. Конечно, это дело городской думы. Прямо требуйте у думы, чтобы был выписан из Москвы квасовар для городского хозяйства. Пусть город устроит школу квасоварения. Ведь у вас, я думаю, если уж такой антагонизм существует, то и селянки на сковородке получить в трактире нельзя?
– Нельзя, – покачал головой сотрудник.
– Так вот вместе с квасоваром выпишите и хорошего русского повара из какого-нибудь московского трактира. Он научит, как и ботвинью стряпать, как и расстегаи делать, как селянки мастерить. Так вот, я все сказал. – И Николай Иванович умолк.
– Виноват, ваше превосходительство… Вы мне еще не изволили высказать вашего взгляда относительно перемены нашей внутренней и внешней политики… относительно нашего поворота… – снова обратился к нему сотрудник.
– Как не высказал? Я все высказал. Я сказал: это похвально…
– Ну а в петербургских высших сферах как? Положим, может быть, это дипломатическая тайна, но я попросил бы вас сообщить мне хотя кое-что в пределах возможности.
Произнесенное слово «тайна» позволило ухватиться за него Николаю Ивановичу, и он заговорил:
– Нет, это тайна, гробовая тайна, и вы об этом не просите! Я все сказал. Я дал вам два сюжета для передовых статей: самовар – раз, и квас – два. Ах да… Как у вас здесь в Софии насчет бань? Есть ли хорошие русские бани?
– Баня у нас турецкая. Она перед вашими окнами. Но в нее ходят и болгары, и болгарки, – отвечал сотрудник.
– Ах, да-да… То-то я видел в окнах голые красные тела. Но ведь эта баня, я думаю, для простого народа, иначе неужели бы полированный человек стал отираться полотенцем около незанавешенного окна! И наконец, это баня турецкая, а я про русскую баню спрашиваю: с каменкой и полком для паренья.
– Такой русской бани нет.
– Т-с… А еще толкуете о том, что сделали полный поворот ко всему русскому! – процедил сквозь зубы Николай Иванович, покачал головой и наставительно заметил: – Скорей нужно завести в Софии русскую баню на московский манер, и она будет служить образцом для бань других болгарских городов. И вот вам третья громоносная передовая статья: русская баня. Ну уж теперь, кажется, все… Вам чаю стакан не прикажете ли? – предложил он сотруднику болгарской газеты.
– Нет, благодарю вас… Я тороплюсь в редакцию. Нужно написать, нужно послать в типографию, – отвечал тот, встал, переминался и наконец снова обратился к Николаю Ивановичу: – Еще один, может быть, нескромный вопрос. Вы с какими целями посетили нашу столицу, ваше превосходительство?
– Я? Просто из любопытства, чтобы видеть славянские земли. Я и жена – туристы и пробираемся в Константинополь.
– Туристы? В Константинополь? А вы не командированы каким-либо русским министерством?
– Нет-нет. По собственному желанию.
– Может быть, это тоже тайна, которую вы, как дипломат, не вправе сообщить?
– Нет-нет. То есть, конечно, я путешествую с известными целями, но… Нет-нет!
И Николай Иванович махнул рукой.
– В таком случае не смею вас, ваше превосходительство, утруждать больше своим присутствием. Честь имею кланяться и поблагодарить за сообщения.
И сотрудник болгарской газеты поклонился, Николай Иванович подал ему руку, подала и Глафира Семеновна.
Николай Иванович вышел его проводить в коридор и кричал ему вслед:
