— У её папаш… — мужчина осекается, но я всё равно понимаю, что он хотел сказать. — У папули её деньжат в пять раз больше, чем у твоего. А за последние три месяца он ещё разбогател! Да, Марианна?!
В груди всё сжимается до боли. Мне приходится приложить максимум усилий, чтобы подавить в себе нахлынувший гнев. «Он говорит не про моего папу», — мысленно повторила себе раз десять и только потом смогла успокоиться.
В целом Сабрина всё верно сказала. Вещей у меня немного. Если так разобраться, ну, глядя, например, на ту же Сабрину, Игорь Демидович здорово сэкономил на мне.
Вещи у меня все брендовые, это да, даже нижнее бельё. Его для меня выбирала сама Марианна. Но у меня действительно немного вещей. По меркам здешнего общества, разумеется.
А мне самой так в самый раз!
— Это всё? — в удивлении приподнимает бровь Кирилл Дмитриевич, глядя на мой небольшой чемодан и рюкзак.
— Да, всё.
— Действительно не густо. Идём!
Мы прошли к лестнице и поднялись на четвёртый этаж.
— Разве это не этаж для преподавателей и персонала?
Ответом мне было равнодушное молчание.
Разумеется, мне было очень любопытно посмотреть, как обустроено тут всё у преподавателей, но Кирилл Дмитриевич шёл слишком быстро, и я едва за ним поспевала. Успела мельком разглядеть просторный холл с огроменной плазмой и мягкими диванчиками, и спортзал с силовыми тренажёрами. Кстати, к гадалке не ходи, учитель испанского регулярно его посещает. У мужчины довольно натренированное тело.
Мы проходим по широкому коридору, свернув направо, делаем ещё пару шагов, и я на мгновение теряюсь!
Мужчина отодвигает в сторону плотный полиэтилен и пропускает меня внутрь.
— В этом году учащихся на четыре человека больше положенного. Поэтому в течение первого полугодия четверо из учеников первого курса имеют все шансы на вылет, — профессор толкает одну из дверей и жестом велит мне войти.
Это комната немного поменьше той, в которой я должна была жить вместе с Сабриной, и она… она грязная!
Огромный слой пыли, строительной пыли. Тут, судя по всему, летом сделали ремонт, но уборку за собой не провели. Даже упаковки из-под инвентаря, а также куча целлофана лежали в углу.
— Комнат на третьем этаже не хватило на всех, так что тебе повезло. После занятий тишина и спокойствие, и шкафчики не с кем делить не нужно, — я смотрю на блондина и пытаюсь разгадать по его лицу, он смеётся надо мною или просто издевается. — Кстати, — делает шаг назад, — душ, — указательным пальцем тычет на узкие двери в коридоре, — а там туалет.
Я просто утвердительно киваю.
— Ну ты давай, располагайся. Папульке привет, — последнее сказано было с усмешкой.
Я осталась одна посреди пыльной комнаты. Просто стояла, не шевелясь какое-то время, отходя от шока.
Это, вообще, что?
Это, вообще, как? Это вот такое отношение — норма, что ли?
Да ну… Ну как возможно вообще такое?
Вопросов сумбурных много, ответов на них нет. Как и времени идти на ужин.
Иду осматривать свои владения! Похоже, что жить я тут буду одна!
Да, ремонт тут был. Душевая с огромной чашей, в ней можно прямо как в ванне мыться, она достаточно глубокая.
Вот с неё я и начала…
В небольшой кладовой была химия для уборки, там же я нашла тряпки и швабру. Ванную я отмывала не меньше двух часов, потому что абы как я не умею, соответственно, я не успокоилась, пока не увидела в кафельной плитке своё отражение.
То же самое я провернула с санузлом, но на него у меня ушло гораздо меньше времени, так как его площадь значительно меньше ванной комнаты.
