– Кто там был?
Осима взял со столика потрепанный блокнотик и стал зачитывать свои ночные записи:
– Значит, этот самый Такунага, Морио Хидэо – второй повар, две русские официантки Ольга и Марина, японские официантки Осада и Ямада, хозяин заведения Осака. По показаниям свидетелей, в кухню между десятью и двенадцатью заходили многие. Во-первых, несколько раз заходил сам Грабов – ему нравилось наблюдать за приготовлением блюд из поставляемых им морепродуктов. Во-вторых, как вместе с ним, так и отдельно заходил – тоже несколько раз – Мацумото. Заходили и его ребята, Ханэда и Хаяси. Кроме того, заходили по одному-два раза судовой врач Анисимов и члены экипажа: Сыров, Легостаев, Нестеренко и Юсупов. Один раз заходил инспектор Игнатьев, два раза – его переводчик Нарита. Это те, кто зафиксирован в показаниях трех и более свидетелей. Нет гарантий, что не заходил кто-то еще. Подождем, пока все проспятся, и будем допрашивать фундаментально.
– Да вы, я гляжу, и так всех их фундаментально потрепали.
– А что было делать? Мы пытались сразу же до вас дозвониться, но вы, видимо, проезжали туннель…
«Нет на Хоккайдо туннелей длиной в целую ночь», – отметил я про себя.
– Видимо, да… Так, давайте определимся, как мы работаем дальше. С полковником Нисио вы, как я понимаю, переговорили?
– Да, я позвонил в Саппоро в час ноль пять, и, к счастью, Нисио-сан оказался на месте.
«Ничего себе! – мысленно воскликнул я. – Старик что, заночевал, что ли, на работе? Совсем его домой к старухе не тянет. Даже в субботу».
– Господин полковник пообещал в восемь-девять утра, как только начнет работу уголовный розыск, получить подпись начальника под приказом и выслать его сюда по факсу.
– Под приказом?
– Да. О вашем назначении.
Действительно, субординация в таких случаях должна соблюдаться в пользу «товарищей из центра», и следствие предстоит вести мне, как оказавшемуся под рукой высшему должностному лицу.
Я, несмотря на два десятка лет службы в полиции Хоккайдо, в такой ситуации оказывался редко, но всякий раз вот так вот, с самого начала, самым неприятным делом становилась постановка на место местного начальника. Иногда он может быть покладистым и аморфным, иногда – строптивым и эгоцентричным. В первом случае ожидать реальную помощь не приходится. Впрочем, и во втором тоже. Первый будет безропотно выполнять все мои указания, не помышляя ни о каких собственных инициативах, и, соответственно, не будет задействовать весь местный потенциал, полагаясь исключительно на мои умозрительные заключения. Второй будет занят только собственными инициативами, реализуемыми у меня за спиной, и никакую «местную» поддержку мне оказывать ни за что не станет.
Но Осиму я знаю около пяти лет. Его перекинули в Немуро с Хонсю, из Ниигаты. Осима был там заместителем начальника городского управления полиции, курировал русское направление, толк во всех русских делах знал и даже, что большая редкость для высокого полицейского чина с Хонсю, немного разбирался в языке. Получив под свое крыло всю полицию Немуро, Осима повел дела грамотно, и никаких серьезных проколов за пять лет у него не было. Мужик он с виду разумный, будем надеяться, в бутылку лезть не станет. Я же тоже числюсь в управлении дипломатом, так что авось сработаемся.
Но начать давать указания я все-таки должен сразу, не дожидаясь вопросов «снизу».
– Хорошо. Тогда давайте сделаем так. Вы ложитесь спать, а то вы ведь всю ночь провели на ногах. Я поеду в гостиницу, устроюсь, приведу себя в порядок. В девять встречаемся в ресторане. Посмотрим там все, а после обеда на час-два надо вызвать свидетелей.
