– Принц Монако, – прошептала Люсинда, неотрывно глядя на портрет бравого мужчины в мундире с ватной грудью и множеством сверкающих орденов.
– О нет, – беспомощно сказала Ольга Пална, ощущая, как электризуется атмосфера.
В голосе Люсинды отчетливо звучали отдаленные еще громовые раскаты:
– Альбер-р-р Втор-р-рой!
– Это не тот принц! Он женат! – напомнила Оля, уже понимая, что все бесполезно.
– Подумаешь! – Люсинда наконец отмерла и махнула рукой. – Генрих Восьмой женился шесть раз, а Альбер мой чем хуже?
Она послала принцу на плакате сочный воздушный поцелуй и мечтательно сказала:
– Люсинда, принцесса Монако! Звучит, а? Все, Романчикова, шагом марш, вперед, труба зовет, военная кампания проясняется!
В лифте по пути на свои небеса Ольга Пална размышляла, как бы уговорить Люсинду отложить составление стратегических и тактических планов кампании по завоеванию принца хотя бы до завтра, если уж не до следующей жизни.
Внутренний голос подсказывал ей, что единственный действенный способ заключается в том, чтобы привести главного стратега и тактика в бессознательное состояние и продержать в таковом всю ночь до самого утра.
Оля всерьез прикидывала, как это сделать.
Внутренний голос настойчиво рекомендовал снотворное в спиртовом растворе.
Снотворное у Оли было, но моральные принципы тоже имелись. Она колебалась.
Гудение лифта и болтовня Люсинды размышлениям робкой злоумышленницы не мешали, а вот трели телефона в номере заставили ее напрячься.
– А ну, перестань трястись! – прикрикнула на подружку Люсинда, заметив, что у той задрожали руки. – Пусти, я сама открою.
Трубку тоже сняла Люсинда.
Оля выжидательно уставилась на нее большими глазами.
– Не Димка! – немного послушав, громким шепотом сообщила ей подружка и закивала, соглашаясь с кем-то в трубке. – Да, хорошо, проводите ее, мы ждем.
– Кого это мы ждем? – еще не успокоившись, сварливо спросила Оля.
Единственным, кого очень ждала она сама, в настоящее время был бог сновидений Морфей. Ольга Пална надеялась, что после качественного ночного отдыха она проснется в добром душевном здравии.
– Родственница Клары Абрамовны! – Люсинда прошла в гостиную и открыла минибар. – Сообразим-ка мы на троих…
«А вот и спиртовый раствор для снотворного!» – встрепенулся внутренний голос коварной злоумышленницы.
– На троих у меня снотворного не хватит, – буркнула она.
Жутковатая Клара Абрамовна Ольге Палне откровенно не понравилась, и знакомиться с какой-то родней очень странной старухи ей ничуть не хотелось.
– Ну, «Мохито» я, конечно, не состряпаю, но могу соорудить нам любимый коктейль Джеймса Бонда! – оживленно покричала из гостиной Люсинда. – Как думаешь, она будет…
– Не будет, – после секундной паузы уверенно ответила Оля, обернувшись на звук подъехавшего лифта.
Родственница Клары Абрамовны вовсе не походила на человека, который разделяет вкусы Джеймса Бонда.
Бонд нипочем не напялил бы на себя байковый халат в жутких розочках и махровые гольфы, элегантно подвернутые на щиколотках аккуратными бубликами!
Но родственница Клары Абрамовны не походила также на саму Клару Абрамовну, и как раз это можно было поставить ей в большой плюс. Зрячих глаз у родственницы было два, горбов и бородавок – ноль, и передвигалась она на своих двоих, обутых в прелестные резиновые шлепанцы с пластмассовыми ромашками.
– И снова здравствуйте! – без особой душевности сказала родственница, выступая из лифта в холл, с великолепием которого она решительно не гармонировала. – Как себя чувствуете?
