В лабиринтах правосудия - страница 20

В зале раздался короткий смешок Ала.

– Давайте найдем Белинскому нового ребенка. В детдомах сейчас полно детей. Уверен, замена найдется.

– Дети не игрушки, чтобы их брать и вот так подсовывать бессмертным, – прошипела гневно на охотника Виктория.

– Можно подумать, что Белинский не распоряжался своими детьми как игрушками. Вспомните ту же Анну, которая изначально отказывалась от обращения в вампира, но все же потом согласилась. И есть у меня подозрение, что Виктор внушил дочери согласие, чтобы в будущем предложить ее на роль королевы бессмертных.

В глазах Виктории вспыхнуло на миг алое пламя. Казалось, еще немного и бессмертные вцепятся друг в друга как кошка с собакой.

Я решил вмешаться, чтобы прекратить этот нелепый цирк:

– Пусть мы иногда и не сходились во мнениях, но Виктор силен в дипломатии, и благодаря ему мы иногда выходили сравнительно легко из некоторых неприятностей. Не забывайте, что в нашем мире существуют не только бессмертные и люди, но и ведьмы, – напомнил я, обведя всех присутствующих серьезным взглядом. – Нам надо удерживать равновесие и не допускать, чтобы все шло к войне. Что касается вашего предложения, Анатолий, – обратился к нему я, на секунду задумавшись, – на уступки никто здесь не пойдет, иначе это будет выглядеть так, будто я трус. Он лишился сына. Могу понять его боль, но не то, что теперь он жаждет смерти всем остальным здесь.

Откинувшись на спинку трона, я устало выдохнул и вытянул больную ногу вперед. Пока Ал звонил Тимофею, один из членов Совета озвучил свою версию по поводу Белинского:

– Виктор опасен и полезен в некоторых случаях – это бесспорно, и в то же время он опасен. Но вам не кажется, что не он один может быть здесь замешан? Подчинить себе животных или насекомых может не только могущественный бессмертный, но и ведьмы. Их у нас немного, всего три клана: Сойлер, Раевские и Власовы. Пусть эти дамы и называют себя вампирами, но тем не менее не будем закрывать глаза на их способности.

– Если кто-то из ведьм замешан здесь, какой смысл им идти против его величества? – удивилась Виктория.

Я задумался, ведь действительно, мои подозрения падали на сестру Лилианы Сойлер. В зале поднялся шум: бессмертные спорили насчет причастности ведьм, пока я бродил в лабиринтах мыслей и размышлений. Мне не нравилось, совсем не нравилось, как все усложнилось, когда Лили пробудила Каролину. С одной стороны, я вроде и получил то, что искал, но, с другой, теперь я знал чудовищную правду, которую королева моих кошмаров скрывала от меня, и желание уничтожить лабиринт росло, но я сдерживал себя.

Из-за гула голосов не сразу услышал приближающиеся шаги Кары. Когда она вошла в зал, я даже мысленно с облегчением выдохнул, увидев королеву живой. За облегчением последовал гнев. Злость на Каролину разрывала меня на части, чудовище внутри выпустило когти и жаждало пройтись ими по личику, а затем и по шее королевы. Всего одна ее глупость – и вот сколько проблем и конфликтов в мире бессмертных. Я пытался потушить в себе злость, потому что в зале мы находились не одни. Потребовать объяснений, что тогда произошло и почему Каролина снова пыталась убежать к тьме, я мог и позже.

Взгляды всех членов Совета были направлены на королеву. Она украла их внимание. С ее появлением уже даже статуя правосудия, стоявшая справа, не казалась такой величественной, а зал будто немного ожил. Больше всего, конечно же, мне было сейчас интересно наблюдать, каким взглядом Ал встретил Кару. Зная, какая между ними произошла драма, я не мог решить, кому здесь сочувствовать больше. Попросит ли Ал прощения у Каролины? Простит ли она его? Эти вопросы появились и тут же испарились из головы, когда один из бессмертных с нотками неприязни и недовольства задал вопрос: