В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы - страница 6

В русских переводах «Дневника» де Вейра судьба контейнера, в котором хранилась записка, приняла другой оборот. В издании 1936 года он назван «мушектным разрядом» со сноской: «В голландском оригинале “положил ее в мушкетный патрон”». В издании 2011 года – «мушкетный патрон». Встречается еще и «мушкетная гильза». Но вот только в XVI веке мушкеты были дульнозарядными: ни гильз, ни патронов в нашем сегодняшнем понимании еще не существовало.

Записку Баренца обнаружил в 1876 году англичанин Чарльз Гардинер. Передавая свою находку лейтенанту Колемансу Бейнену, Чарльз Гардинер надписал на пакете: «Fragments of manuscript found in powder-hom,» то есть «Фрагменты рукописи, найденные в пороховом рожке». Когда пакет попал в Морское министерство и Государственный архив, там прочитали: пороховой рог, или пороховница. Среди реликвий Благохранимого дома такой рог имелся, и всё сразу стало на свои места! В настоящее время этот пороховой рог находится в коллекции Национального музея в Амстердаме, и вплоть до сегодняшнего дня его сопровождает пояснительный текст: «Покидая зимовье, Баренц и ван Хеймскерк поместили прощальное письмо в пороховой рог. Три столетия спустя рог был обнаружен вместе с находившимся в нём письмом. Выставить письмо не представляется возможным ввиду его ветхости».

Пороховой рог, в котором якобы хранилась итоговая записка (апология) Виллема Баренца и Якоба ван Хеймскерка. Rijksmuseum, Amsterdam (шифр хранения: NG-NM-7764)

Казалось бы – записка, или апология, Виллема Баренца и Якоба ван Хеймскерка, найденная на месте зимовки, должна была поставить точку в спорах о достоверности «Дневника» Геррита де Вейра, ведь ключевые даты обоих документов полностью совпали! Однако этого не произошло. Выходило, что де Вейр либо не видел, куда Баренц положил записку, и эпизод выдумал, либо не знал, как правильно назвать пороховницу. Столь очевидную предвзятость несложно объяснить: в 1870-е годы, когда записка Баренца было найдена и прочитана, за де Вейром тянулась репутация легковесного сочинителя историй о путешествиях.

Заряжание кремневого мушкета в XVI веке было трудоемким делом и состояло из ряда действий, которые нужно было выполнить в строгой последовательности. Порох, пули и пыжи хранились отдельно друг от друга. Объём порохового заряда, засыпаемого в ствол, необходимо было тщательно отмерять, ибо просчет мог привести либо к неэффективному выстрелу, либо к разрыву ствола с печальными последствиями для незадачливого мушкетера. Полагаться на безошибочность действий в боевой обстановке было бы опрометчиво. Поэтому стрелок использовал индивидуальные пороховые заряды, которые сам отмеривал заранее и помещал в специальные контейнеры, которые в зависимости от материала и формы можно было назвать зарядными пеналами, трубками, стаканчиками, мешочками и проч.

Солдат с мушкетом и открытой пороховой мерой (kruitmaat). Якоб де Гейн. Ок. 1597–1608. Rijksmuseum, Amsterdam. PD

Стрельцы в 1613 году. Иллюстрация 106 из книги «Историческое описание одежды и вооружения российских войск» под редакцией А. В. Висковатова, Том 1. СПб, 1841

Мерные пороховые рожки из новоземельской коллекции Национального музея в Амстердаме. Слева – рожок в кожаной оболочке (шифр хранения: NG-NM-7708-2); справа – рожок без оболочки и без донышка, что позволяет понять, как он был сделан (шифр хранения: NG-NM-7765-1-2)