Когда за окном забрезжил белесоватый свет зимнего утра и Пол пробудился от тяжелого сна, хмурый и изрядно опухший проводник принес чаю, после чего удалился, ни слова не сказав. Все остальные тоже были хмурые и неразговорчивые. Точно вчерашнее бесшабашное веселье было каким-то наваждением, сном.
Впрочем, Полу и самому было не до веселья. С похмелья его изрядно «колбасило». Это новое для него слово удивительно точно передавало все оттенки его нынешнего состояния. Его лексикон изрядно пополнился и другими словами и выражениями, только Пол не знал, насколько они уместны в приличном обществе, поэтому пока решил воздержаться от их употребления.
Когда поезд подъехал к вокзалу, студенты гурьбой высыпали на перрон. Увидев, что Пол остановился, намереваясь дожидаться носильщика, они подхватили его вещи, с гомоном прошли через здание вокзала, буквально за шиворот схватили какого-то таксёра, побросали вещи в багажник и на крышу и отправили растерявшегося англичанина в гостиницу. Машина была старая, задняя дверь закрывалась плохо, и из нее изрядно сквозило. Пожилой водитель, который, как оказалось, был профессором биологии, всю дорогу ругал каких-то неведомых Полу «олигархов», депутатов, бюрократов и «дерьмократов», а заодно и всю современную молодежь. Высказавшись напоследок вполне конкретно и кратко относительно Англии, Америки и еще почему-то Австралии, он выгрузил Пола у «Президент-отеля» на Большой Якиманке и, обдав вонючим дымом из выхлопной трубы, укатил прочь.
Оказавшись в номере, Пол рухнул на постель и беспробудно проспал почти до вечера. Заказав затем себе в номер обед, он просмотрел несколько телевизионных программ, однако мало что понял. Его русский язык оставлял желать много лучшего. Хотя он и выбрал в целях быстрого обучения специальный курс, предназначенный для секретных агентов, знания, полученные экспресс-методом, определенно требовали обкатки. Этот специальный курс представлял собой несколько аудиодисков, записанных в специфическом формате. Слушать его требовалось во сне: информация записывалась на уровне подсознания. У курса были побочные эффекты в виде последующего расстройства сна и головных болей, но в экстремальных случаях, когда за несколько дней требовалось на сносном уровне выучить иностранный язык, он вполне годился. Начальный курс Пол прошел еще в поезде, ночью, предшествовавшей той, когда у него появились студенты-попутчики. Что ж, эффект налицо: он смог вполне сносно объясниться с ними.
Решив, что откладывать изучение языка на потом не следует, Пол отужинал и разобрал багаж. Достав из чемодана пистолет (пугач, детскую игрушку, которую якобы вез своему племяннику в подарок), Пол разобрал его и полностью заменил механизм на настоящий, боевой (детали были аккуратно рассованы по разным частям багажа). Взяв скотч, прицепил кобуру снизу к кровати так, чтобы даже из лежачего положения было легко выхватить пистолет. Затем вынул из сумки самурайский меч (для того, чтобы перевезти его через границу, понадобилось сделать соответствующий липовый документ). Понятное дело, это был тоже подарок, только уже не племяннику, а дяде. Спрятав его за задней стенкой шкафа, Пол рассовал по номеру еще кое-что, так уже, по мелочам, после чего всунул сразу два оставшихся диска в плейер, установил таймер и, улегшись на кровать, расслабился…
На следующее утро он проснулся в хорошем настроении. Несмотря на легкую головную боль (последствие экспресс-изучения языка), он решил не терять зря времени и отправиться изучать русскую жизнь «в натуре». Пол помнил, что это сочетание слов часто повторял один из охранников гостиницы, и ему нравилось их открытое, даже можно сказать художественное звучание.
