Как бы то ни было, но стойкий «Никон», прошедший со своим хозяином тысячи километров и сделавший неисчислимое количество снимков, до конца не сдался. Ушибленный о камень, с полуотбитой нутрянкой, он как верный пёс готов был из последних сил, остатками своих способностей послужить хозяину.
Решив, что отдохнул достаточно, Сергей Анатольевич поднялся с кровати и прежде, чем идти на вечернюю съёмку – а он решил повторить утренний не завершённый маршрут – отправился перекусить пельменями в ближайшей китайской забегаловке. Ожидая заселения, он познакомился ещё с одними уфимцами, мужем и женой, Виктором и Верой, которые только что в небольшой столовой напротив гостиницы отведали родное уральское блюдо в китайской интерпретации. Супруги сидели за столиком на большой террасе, выйти на которую можно было прямо из холла, в котором располагались стойки администраторов, нежились под приветливым январским солнцем. Какая славная парочка коноплянок, глядя на них, подумал Лагунов. Державшийся прямо, хорошо сложенный, с приятным лицом, на котором выделялся крупный прямой нос, Виктор, в своей испанской футболке защитного цвета с ярко-красным изображением национального флага на груди, и в самом деле напоминал самца коноплянки, заботливого и предупредительного, готового выполнить любое желание подружки. Изящная, невысокая Вера, в блузочке, украшенной вышивкой, была точь в точь самочка коноплянки, на грудке которой красуется похожий кружевной узор. Отзывы они озвучили весьма одобрительные; правда, осталось не до конца понятным, что больше привело супругов в восторг – сами пельмени или низкая на них цена.
Столовая оказалась не одна, это был целый квартал небольших помещений на несколько столов с двумя или тремя работавшими там китайцами и немногими посетителями. В которой из них накормили супругов, понять было невозможно. В одной из столовых предложили меню на русском языке, где все блюда оценивались весьма недорого, были там и пельмени с мясом. Напитков почему-то не предлагали. Пообедать пельменями значило отдать дань традиции коренного населения подавать к новогоднему столу именно это блюдо. Решение похвальное, но одновременно сомнительное, ибо не было в жизни Сергея Анатольевича города, кроме Оренбурга, где бы пельмени, купленные в общепите, его не разочаровали. Увы, повара из Саньи исключением не стали: то, что в пельменях называлось мясом, таковым навряд ли являлось. Язык чесался посоветовать кухарю сгонять в Оренбург на производственную практику, перенять нехитрый, в общем-то, опыт: пельмени должно лепить из смеси натуральных мясных фаршей, это обязательное условие. А изделия из пресного теста с любой иной начинкой должны называться по-другому. Помешал языковый барьер. Даже то, что клали в пельмени, которые продавали по сорок копеек за пачку в Ленинграде в далёкие студенческие годы, было гораздо ближе к натуральному продукту, а тогда в общепите мясом не разбрасывались. За соседним столиком парочка китайцев ела жареный рис, который, как показалось на первый взгляд, явно выигрывал у пельменей, и Сергей Анатольевич решил, что в следующий раз лучше попробовать национальную кухню.
Перейдя через дорогу, в кондитерской он выпил чашку зелёного чая и съел пирожное. Выпечка понравилась. Обед в двух заведениях, оценённый в юанях, оказался весьма малоденежным, что несколько скрасило первоначальное впечатление от пельменей.
