Куда ты спешишь! Одиссей! Одиссей!
То голос блаженства и мирной неволи.
То горестный голос безумной надежды,
Печальной колдуньи далеких столетий.
У звезд недоступных я силу черпаю,
У моря – безбрежность блаженства и боли.
В их чудном сплетенье забудешь стремленье!
О, не торопись навстречу скитаньям!
Иль может, ты мнишь, спасенье – канаты?
Безумец! От жажды спасенье найдешь ли?
От жажды безумного вольного счастья
На дне океана спасенье! Запомни!
Ты жалкий фигляр! А не муж, и не воин!
Они либо гибнут, соблазну вверяясь,
Иль в бурю страстей, словно в море кидаясь,
Смятение в сердце своем побеждают.
И самое страшное есть в нашей жизни,
И радость, и боль, и спасенье, и мука —
то память. И с нею ты сладить не сможешь,
своею же хитростью к мачте привязан.
Опомнись, безумец! Уж лучше погибнуть,
Чем с жаждой несбыточной вечно бороться.
Знакомый со страстью, узнает измену!
О, не торопись навстречу страданьям!
В дорогах земных, в суетливых победах,
Клеймо моей песни тебя обездолит.
Знакомый с мечтою, узнает смятенье.
О, не торопись! Заклинаю! Останься!
Снова сможет поведать
Тихий голос, поверь,
Тайну долгих столетий
Наших горьких потерь.
Тайну звездных просторов,
Безмятежной зари,
Одинокой пустыни
Моей древней тоски.
Где порок и прозренье,
Добродетель и страсть,
В диком танце стремлений
Полутени игра.
Где старинная песня
Льется плачем в песок,
И лозой виноградной
Прорастает в ней вновь.
В землю звуки стекают,
Словно капли воды,
И в лозе созревают
Ягод бархатных сны.
Корни в землю уходят,
И земли древней скорбь
В соках дерева бродит,
Зреет радость-любовь.
Опьяняющей лаской
Блещет влага вина!
Упоительной сказкой
Золотого огня!
