Он с важным видом вошел в камеру и, крепко схватив мою тонкую руку, поднял меня на ноги. Я покачнулась вместе с судном. Вертикальное расположение моего тела, стоящего на ногах, вызвало совершенно новое головокружение, и я не была уверена, что меня не вырвет на него. Возможно, это было бы не так уж и плохо. Он мог бы ударить меня за это, и я бы мирно ушла из этой жизни. «Двигайся вперед», – проворчал он, а затем потащил меня из маленькой тюрьмы в мою каюту, расположенную на следующем этаже.
Впервые, за долгое время я хотела, чтобы мое Чудовище взяло верх над мной. То самое Чудовище, которое родилось в тот день на пирсе, после того как я увидела, как кровь моей мамы разбрызгала воздух. С того дня, я страдала постоянным желанием проливать кровь, таким же образом.
Все эти годы Чудовище терпело крушение, но, когда она контролировала ситуацию, каждая моя эмоция превращалась в пустое небытие.
В роли Чудовища я была холодной и отстраненной. Мне нужно было, чтобы она заглушила мой страх, превратив его в эхо самосохранения. Все, что угодно, чтобы не чувствовать ужаса, от которого тряслись кости.
Но мой страх был слишком велик. И Чудовище не появилось.
В течении следующих двух дней я пробыла в тесной каюте.
Мила часто приходила и уходила, но редко разговаривала со мной. Я думаю, она винила меня в том, что оказалась здесь. Это я направила силу Каспара в ее тело, и именно из-за меня она тоже оказалась в ловушке на этом судне.
Хотя, на второй день, я начала сомневаться, что она в такой же ловушке, как и я. Казалось, ей почти нравилось выходить из каюты и бродить по палубе.
«Как будто мы плывем по черному песку.» Это была одна из немногих вещей, которые она мне сказала, и речь шла о Темном море.
Храбрость Милы удивила меня. Возможно, я даже немного завидовала этому.
Я боялась выйти из каюты и ходить среди молящихся и Отроков. Но, как только появлялись первые лучи солнца, ей не терпелось выбежать из слишком маленькой комнаты.
Когда Каспар пришел ко мне, я была одна в каюте, сидя на гнилом подоконнике. Окно было заколочено, но сквозь узкие щели я видела чернильно-черных ворон, стайки которых тянулись по голубому небу.
«С палубы вид лучше.»
Шелковистый голос Каспара проскользнул по каюте, и я подумала о скользких змеях.
«Ты уже не заперта в темнице, и как я уже говорил, Дарина, я не боюсь, что ты бросишься за борт. Не с тем, что скрывается под чернотой.»
«Мм.» Это был гибрид хрюканья и жужжания, который дернул мои плечи.
Меня не волновало Черное море и чудовища, скрывающиеся под ним. Кого я обманываю, конечно меня это волновало. За бортом была смерть. Ужасная, мучительная смерть, которая в любом случае привела бы меня к власти Бога – Хранительнице потерянных душ. Эта судьба не сильно отличалась от той, с которой столкнулась я. По крайней мере, таким образом, я могла бы удержать в скользкой хватке тот угасающий бутон надежды, который все еще теплился внутри меня.
«Мила на палубе», – легкомысленно добавил он.
Я просто хотела спокойно наблюдать за воронами. Каспару, похоже, было наплевать. Когда я посмотрела на него, он устроился на мягком кресле, по форме напоминающем сплюснутое яйцо на ходулях. Выглядело ужасно, но, на удивление, оно было достаточно удобным, чтобы можно было заснуть. Я знала это по опыту.
Онемение охватило меня. «К какому Богу ты меня везешь?»
Я наблюдала, как удивление подняло его бровь. После паузы, его лицо стало суровым, и он расслабился.
