Когда-то это было помещение площадью 14 тыс. кв.м., принадлежащее текстильной мануфактуре. В девяностые его отжали бандиты, но помещение стало невыгодно им в связи с удаленностью от Москвы. Много лет здание фабрики пустовало, пока его не нашли художники-энтузиасты. Бандиты, узнав, что там кто-то развернул деятельность, пытались его отжать, но художники оказались подкованнее. Им удалось оформить документы, подключить связи и отстоять территорию. Теперь это – «творческая усадьба», в которой живут и работают художники, фотографы, мастера, актеры, музыканты. Здесь проходят выставки, концерты, лекции, мастер-классы. Делают и продают мебель, керамику, обрабатывают металл, пекут хлеб, шьют одежду. То есть, по сути – та же фабрика, но с творческим уклоном. Интересно перенять опыт и возможно, построить что-то подобное. Работать можно и курьером, и продавцом, но хочется делать что-то своё. Увы, с моими хождениями по больницам быть далеко от Москвы, до которой отсюда ходят две электрички в сутки, слишком неудобно.
Сейчас здесь проходит музыкальный фестиваль «Платформа». Я много слышала о нем, но ни разу не посещала. Здесь выступают Умка, Михаил Башаков, Ника Батхен со своим Никафестом на поэтической сцене. Ассистирует ей мой друг, звукорежиссер из Волгограда. Давно с ним не виделись. Жаль, что пересечься на фестивале так и не получилось.
Музыка здесь народная, бардовская, с губными гармошками и гитарой, а-ля Башлачёв, Паровоз до Кубы, Машина Времени, Умка. Есть блюз, чтение стихов, театр, танцы и спектакли. Под открытым небом расположены картинные галереи, скульптуры и арт-объекты. Среди посетителей много людей 35-55. Говорите, фестивали – это для молодёжи до тридцати, а потом нужно остепениться и строить семью? Сюда приезжают и семьями, и с детьми.
Осмотрев территорию, я стала искать место для палатки. Мимо проходит пузатый мужчина лет 45. – Привет! Я твой подписчик! Разговорились. Выяснила, что мужчина ездит автостопом (что меня удивило), волонтерит на фестивалях и фермах. Возник логичный вопрос, как и на что он живет. Сказал, что на помощь от родителей. «Есть два пути: первый – работать в поте лица год, а потом поехать отдыхать, как человек, и тратить деньги. Второй – ездить по фестивалям, по волонтерствам. Где-то покормят, где-то приютят, дадут крышу. Некоторые до пенсии так живут, и их это устраивает.
В итоге он воткнул меня на место платных палаток. На территории был душ со смесителем, раковины, бутылки с водой для всех. И – ура! – электричество. Сразу же поставила пауэр банк на заряд. Набрала бутылку из-под крана, расчехлила новую палатку, там переоделась и разложила вещи. Рядом – стоянка панков. Они орут: "как прекрасен мир, где можно бухать с утра!" На территории не продают алкоголь, но не запрещают привозить его с собой.
Я легла в палатке и отключилась на полдня. Очнулась от громкой музыки и жары. Началось кровотечение, но гораздо сильнее, чем при месячных. Я дошла до палатки с медпомощью. Выпросила обезболивающее, а вот кровоостанавливающий препарат мне не дали. Пришлось в срочном порядке сворачиваться и ехать на первой электричке в Москву.
В Москву приехала в полночь, бросила рюкзак на сквоте, сама – на улицу (не в заброшку же бригаду вызывать). Сразу же вызвала скорую. Госпитализировали, диагноз – дисфункциональное маточное кровотечение. Порадовало, что приехали быстро и даже возили на каталке (я могла ходить, но так положено). Здесь – бесплатная палата, сразу выдали тапочки, рубашку, постельное уже застелено. Не орут: "как это, у вас халата нет? Как вы могли не взять с собой кружку, тапочки?! Вы же знали, что в больницу едете!" Около каждой койки по розетке. Индивидуальный выключатель с ночной лампой над кроватью. Тумбочка с полочками. В шестиместной палате три человека. Никаких телевизоров, что безумно радует. Я сплю в помещении, в безопасности, на чистом белье. Никто не стырит мои вещи.
