– Что будем делать? – спросил Мишка.
– Деять? – опять повторила девочка.
Он с тоской оглянулся – вокруг не было ни души. Утренний город уже проснулся, но он обходил сад стороной, торопясь к метро. Дневной же город – мамаши с детьми, да старушки на пенсии – пока еще спал.
– Ну, давай пять! – вздохнул Ромашкин и протянул свою крепкую ладонь.
Девочка широко раскрыла свои и без того любопытные глазки, и с радостью ухватила Мишку за большой палец. Мишкино сердце сладостно ухнуло.
Все же вздохнув для порядка, как будто это было ему неприятно, Мишка сжал крохотную доверчивую ручонку и пошел прямиком в полицию. Но дошли они не скоро. Девочка оказалась крайне хозяйственной: то она останавливалась и насыпала песочек в карманчик нарядного платьица, то складывала в шляпку сорванную травку. К цветам она не подходила – какая же маленькая москвичка не знает, что за это полагается штраф, равный зарплате!
В полиции Михаил Ромашкин бывал два раза и то по очень уважительной причине: получение паспорта и вклейка новой фотографии. Гражданин Ромашкин даже не знал, где находится его отделение: полиция не так давно переехала. Оказалось, что он ходил мимо каждый день. Только он шел по улице, а отделение размещалось во дворе.
Ромашкин не предполагал, насколько изменились условия службы полицейских в современной столице. Отделение было похоже на цитадель: высокий бетонный забор, железные ворота, часовой с автоматом и в бронежилете.
– Зачем вы идете в отделение с ребенком? – камуфляжный постовой вышел из стеклянной будки и преградил путь Ромашкину.
– Это не мой ребенок. Я нашел его!
– Ну – да?! – засмеялся часовой. – Проход – ди, шутник! – совсем развеселился сотрудник.
– Странные пошли полицейские, – сказал Мишка вслух, забыв про ребенка.
– Ст – анные! – тут же отозвалась девочка, доверчиво не выпуская дяденькину руку.
Они вошли в огромное здание и сразу же оказались перед толстым непробиваемым стеклом, за которым полицейские прятались от хулиганов.
– Что у вас? – спросил дежурный.
– Вот, ребенок потерялся! – памятуя о беседе с постовым, ответил Ромашкин.
– Где нашли? – строго спросил дежурный.
– В парке имени Баумана?
– С какой целью вы там были?
– Ни с какой. На работу шел.
– Где живете?
– На Гороховой.
– Почему через парк? Там же ближе по улице? – строго сказал полицейский.
– Вы что, меня в чем – то подозреваете? Так и скажите!
– Идите прямо по коридору к инспектору.
Вместе с девочкой они дошли до 414-го кабинета. Их встретила приветливая женщина в форме лейтенанта полиции. Пожалуй, даже излишне приветливая. Это потом Ромашкин понял, когда последовали другие события.
– Заходите, заходите! – пригласила его дама словами и жестами. – Ух, как – кая куколка! Ваша? – она заправила волосы за уши и наклонилась к девочке: – Как зовут нашу бэб – би?
– Аня! – Ромашкину не понравилась жеманность офицера. – Нет, не моя! Я нашел!
– Нашли? Где же? – почему – то обрадовалась инспектор.
Ромашкин рассказал все сначала. Женщина внимательно слушала, не перебивая и не задавая вопросов.
Потом она опять повернулась к ребенку, занятому нехитрыми игрушками, расставленными на тумбочке:
– Утю – тю! – сделала она «козу» девочке.
Строго взглянув на нее, Анечка не улыбнулась, а пошла и села на стул.
– Вы случайно не знаете, где она живет? – спросила инспектор у Ромашкина.
Он уж было раскрыл рот, чтобы ответить, что представления не имеет, но видимо, где – то поблизости, раз такая ухоженная девочка гуляет в такую раннюю пору в саду.
