В мрачной и неизведанной Африке. Часть 1 - страница 3

Когда я мысленно пересматриваю многие мрачные эпизоды и размышляю о чудесных путях спасения от полного уничтожения, чему мы подвергались во время наших путешествий туда и обратно через эти необъятные и мрачные просторы первобытных лесов, я чувствую себя совершенно неспособным приписать наше спасение какой-либо иной причине, кроме милостивого Провидения, которое по какой-то причине сохранило нас. Все армии Европы не могли бы оказать нам помощь в ужасных условиях, в которых мы оказались в том лагере между Дуи и Ихуру. Целая армия исследователей не смогла бы проследить наш путь к месту нашей гибели, если бы мы пали, и полное забвение было бы нашей участью.

Именно в духе благодарного смирения я начинаю этот отчет о проделанном пути экспедиции от ее начала до того дня, когда у наших ног раскрылся Индийский океан, чистый и голубой, как небо, когда мы могли справедливо воскликнуть: «Все кончено!»

Я с безоговорочным удовольствием отмечаю бесценные услуги моих друзей Стэйрса, Джефсона, Нельсона и Парка, четырех мужчин, чья преданность своим обязанностям была настолько совершенной, насколько способна человеческая природа. Как эпитафия человека может быть справедливо написана только тогда, когда он лежит в своей могиле, так я редко пытался сказать им во время путешествия, как высоко я ценю быструю исполнительность Стэйрса, серьезность в работе, которая отличала Джефсона, храброго солдата Нельсона и трогательное внимание нашего доктора своим больным пациентам. Но теперь, когда долгие скитания закончились, а эти люди безропотно ждали и трудились в течение долгого периода, я чувствую, что мои слова бедны, чтобы полностью выразить мою признательность каждому из них.

Что касается тех, кто пал или был отправлен назад по болезни или несчастному случаю, я с удовольствием признаю, что в моем обществе каждый казался наиболее способным выполнить самые высокие ожидания, возложенные на него. Я никогда не сомневался ни в одном из них, пока мистер Бонни не излил мне мрачную историю тыловой колонны. Хотя у меня есть убедительные доказательства того, что и майор, и мистер Джеймсон исправно выполняли свои обязанности на протяжении всех этих долгих месяцев в Ямбуйе, я попытался выяснить, почему они не действовали, как указано в моем письме, или почему господа Уорд, Троуп и Бонни не считали, что двигаться понемногу вслед за мной гораздо предпочтительнее, чем гнить в Ямбуйе, что привело к гибели 100 человек.

На этот простой вопрос нет ответа. Их журналы и письма изобилуют доказательствами того, что у них было все для несомненного успеха, если бы они предприняли попытку последовать за нами и присоединиться к нам.

Я не могу понять, почему пятеро офицеров, имея средства для передвижения, объявляя себя горящими желанием идти к поставленной цели, не стронулись с места и не пошли по нашему маршруту, как было им приказано; или почему, полагая, что я жив, офицеры отправили мой личный багаж вниз по реке и довели своего начальника до нищеты; или почему они отправили европейскую консервированную провизию и две дюжины бутылок мадеры вниз по реке, когда в лагере было тридцать три человека больных и голодных; или, почему мистер Бонни позволил, чтобы его собственные продовольственные пайки были посланы вниз; или почему мистера Уорда надо было срочно отправить вниз по реке, а вслед за ним послать приказ не допускать его возвращения в экспедицию. Вот некоторые из проблем, которые озадачивают меня и для которых я не смог найти удовлетворительных объяснений.