В мрачной и неизведанной Африке. Часть 1 - страница 4

Если бы какой-либо другой человек сообщил мне, что такие вещи имели место, я бы усомнился в этом, но я черпаю информацию исключительно из официальной депеши майора Бартелота. В телеграмме, которую мистер Уорд передал с побережья, запрашиваются инструкции от Лондонского комитета, но джентльмены в Лондоне ответили: «Мы отсылаем вас к письму с инструкциями мистера Стэнли». Каждому становится ясно, что здесь кроется загадка, и поэтому каждый читатель этого повествования должен думать по-своему, но истолковывать все снисходительно.

Несчастья тыловой колонны были связаны с решением от 17 августа остаться в Ямбуйе и ждать меня, а также со встречей с арабами на следующий день.

То, что здесь говорится об Эмине-паше, я надеюсь, не следует воспринимать ни в малейшей степени как преуменьшение его значения, как непогрешимого губернатора. Действительность несколько отличается от того, как проинформирована общественность. Пока его люди были верны, он был почти идеальным правителем; когда его солдаты восстали, его полезность как губернатора исчезла, как краснодеревщик может сделать прекрасную работу по дереву с помощью инструментов, но без них он ничего не может. Однако, если паша смог удержать свою провинцию в течение пяти лет, он не может по справедливости нести ответственность за волну безумия и эпидемию беспорядков, которые превратили его до сих пор верных солдат в мятежников. Вы найдете в этом повествовании два особых периода, когда паша описывается со строжайшей беспристрастностью, но его несчастья никогда не заставят нас терять к нему нашего уважения, хотя мы можем не согласиться с той чрезмерной сентиментальностью, которая отличала его в административных решениях и действиях.

Как администратор он проявил лучшие качества; он был справедливым, добрым, верным и милосердным к туземцам, которые отдали себя под его защиту, и нельзя желать большего и лучшего доказательства уважения, чем то, с которым его солдаты поначалу относились к нему. Более того, каждый час, украденный от сна, перед его окончательным низложением был посвящен какой-то полезной цели, способствующей увеличению знаний, совершенствованию черного человечества и благу цивилизации. Вы должны помнить все эти вещи и ни в коем случае не упускать их из виду, даже когда будете читать о наших впечатлениях о нем.

Я вынужден поверить, что мистер Маунтени Джефсон написал честный отчет о событиях, происшедших во время ареста и заключения Эмина-паши и его самого, из чистой привязанности, симпатии и сочувствия к своему другу. В самом деле, преданность, которую он демонстрирует по отношению к паше невероятна, поскольку обычный человек, естественно, возмутился бы перспективой вести рабскую жизнь в Хартуме.

Более поздние наблюдения подтвердили истинность наблюдений, сделанных господином Джефсоном, когда он написал:

«Сентиментальность – злейший враг паши; ничто не удерживает Эмина здесь, кроме самого Эмина».

Что меня больше всего восхищает в нем, так это очевидная борьба Джефсона между его долгом передо мной, как моим подчиненным, и дружбой, которую он питает к паше.

Хотя мы, естественно, можем сожалеть о том, что Эмин-паша не обладал тем влиянием на свои войска, которое обеспечило бы их полное послушание и доверие, сделало бы их послушными законам и обычаям цивилизации и заставило бы их уважать туземцев как своих подданных. Они должны были оставаться блюстителями мира и защитниками имущества, без которых не может быть цивилизации. К сожалению, губернатор не смог этого добиться. Нельзя научить аборигенов тому, что в цивилизации есть блага, если позволять им быть угнетенными и обращаться с ними как с достойными презрения с людьми, позволять разнузданным солдатам грабить и порабощать их. Привычка считать аборигенов не чем иным, как язычниками или рабами, восходит к Ибрагиму-паше и должна быть полностью подавлена, прежде чем за пределами военных поселений можно будет увидеть какое-либо подобие цивилизации. Когда каждое зерно кукурузы и каждая птица, коза, овца и корова, необходимые для войск, будут оплачиваться фунтами стерлингов или их эквивалентом в необходимых товарах, тогда цивилизация легче распространит свое влияние, и даже Евангелие может быть здесь введено. Но без беспристрастного правосудия и то, и другое невозможно, если это предшествовалось и сопровождалось грабежами, которые являются слишком распространенным обычаем в Судане.