На оскорбление Федя Лобзиков не обиделся, лишь снисходительно скривился. Знал бы этот Ступа, сколько в свое время Лобзик, работая скромным чиновником в одном из министерств, тихо, незаметно, как короед, "напилил" бабла. В подоконнике и батареях отопления хранил столько купюр, что ими можно было всю зиму топить буржуйку. Но одну часть безвозвратно унесла инфляция, другую, основную, сбежавшая с афроамериканским любовником жена. Потом Федя попал под сокращение – вероятно, мало заносил начальнику. Выбил себе пенсию по фиктивной инвалидности и теперь жил как простой обыватель, которому зачастую не хватало на опохмел.
Сегодня его трубы горели как никогда. Накануне были именины безвременно почившего пару лет назад любимого кота Шурика – обожрался сарделек, украденных из незакрытого холодильника. Нельзя было не отметить. В переходе метро? Интересно. Остальные участники сходки терли затылки, мяли небритые подбородки.
-А чего ты сам-то, Ступа, шары из оазиса еще не залил?– спросил коротышка в рваных домашних тапочках. – Сомневаюсь.
-Как не залил? С утрева и опохмелился.
Коротышка поводил красным, подвижным как у ежа носом:
-От тебя же тройным одеколоном несет.
-Потом и одеколончиком залакировал. – Витя погладил свое упругое брюхо волосатой пятерней в наколках. – Верное дело, зуб даю, что б мне у хозяина век париться.
Лобзиков тяжело, прерывисто вздохнул и незаметно отлепился от стаи. Голова кружилась, во рту, будто всю ночь проводили межконтинентальный слет мухи, желудок терло наждаком.
До перехода метро было рукой подать – дворами двух не попавших под реновацию хрущевок и на месте. Федя двинулся через гаражи – идти чуть дольше, зато незаметнее. А то еще увидят "синяки", на смех поднимут. Ступа, мол, пошутил, а он, дурак, поверил. Хотя почему пошутил? Лобзиков несколько раз ощущал на руках после дезинфекции в метро запах водки. Сильно сивушной, правда, но водки!
В стеклянном вестибюле перехода метро к МЦК было просторно и прохладно. Вдоль чистеньких мраморных стен с горшечными цветами – пять или шесть аппаратов дезинфекции – антисептиков, похожих на желтеньких цыплят с широко раскрытыми клювами. Словно кушать просят. Народу мало, никто к ним не подходит.
Федя пристроился у антисептика в дальнем углу, возле лестницы. Охрана у "подков" наверху, как и говорил Ступа. Впрочем, Лобзиков пользовался этим переходом часто и знал, что внизу её действительно никогда нет, во всяком случае, ни разу не видел.
Он с нервным содроганием сунул ладони в пасть "цыпленку" и ощутил две мягкие струйки, оросившие пальцы. Поднес их к носу и перед глазами вмиг распустились весенние бутоны невероятно красочных цветов. Спирт, этиловый! Ему ли не знать. "Не обманул, каторжник".
Стакана Лобзиков не взял, не было терпения заниматься его поисками. Сколько в одном пшике? Ну, не 20 граммов, как обещал Ступа, максимум 10, но и то хлеб, вернее, опохмел. Если обойти все пять аппаратов....Хотя, здесь наверняка стоят видеокамеры, увидят охранники, прибегут. Нет, нужно действовать быстро, решительно, нагло, как он когда-то действовал за канцелярским столом в министерстве.
Федя несколько раз глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, наполнил легкие до отказа, сунул голову в пасть "цыпленку". В нос ударила ароматная струйка. Мимо. Повернул голову под углом 45 градусов, отвел ее назад и снова подал вперед. Теперь два нежных "гейзера" попали точно на вытянутый язык.
