– Не надо формальностей, Джинни, – снова зашептал ей на ухо Тренвит, и она закусила губу. Имоджен никак не могла понять, что чувствует, больше всего это было похоже на озноб. – Не называй меня сегодня «ваша светлость».
Имоджен с трудом заставила себя кивнуть.
– Как же мне вас в таком случае называть?
Задавая вопрос, Имоджен машинально повернула голову и тут же замерла от ужаса. Губы Тренвита были менее чем в дюйме от ее губ.
– Близкие называют меня Коулом, – обдавая ее губы своим дыханием, прошептал Тренвит.
– Но… но я не принадлежу к числу ваших близких… – попыталась возразить Имоджен.
Одной рукой обнимая свою пленницу за талию, другой он сжал ее бедра. Имоджен казалось, что через несколько слоев юбок она чувствует жар его тела. Ощущения были волнующими, но она не назвала бы их неприятными. Имоджен чувствовала, что ей в бедро упирается что-то твердое. Она достаточно давно работала в «Голой киске» и знала, что такое возбужденный мужчина.
– Мне не хотелось бы перечить леди, но все же позволю себе не согласиться. Я чувствую твою близость.
Имоджен дрожала, как осенний лист. Ей казалось, что еще немного, и она потеряет сознание.
– Я не леди, – пролепетала она голосом, в котором слышались слезы.
– Именно поэтому я и выбрал тебя.
Тренвит осторожно откинул черные локоны ее парика и поцеловал обнаженное плечо Имоджен. От этой мимолетной ласки ее бросило в жар. Между тем им подали виски и поставили на стол чистые стаканы.
– Твоя задача состоит в том, чтобы постоянно подливать мне виски в стакан и ни с чем не соглашаться. Ты справишься с ней, Джинни? – Эти слова были сказаны спокойным, почти добродушным тоном, но в них сквозило мрачное отчаянье.
– Я не должна соглашаться с вами? – удивленно переспросила девушка.
– Да, – подтвердил Тренвит, не сводя глаз с ее губ. – Мне хочется, чтобы хоть кто-то перечил мне, осмелившись выйти из подчинения. Для меня это новые эмоции.
– Хорошо, ваша… – Имоджен осеклась.
– Коул, зови меня Коул, – напомнил Тренвит.
Имоджен не отважилась назвать его по имени. Вместо этого, отвернувшись, она налила ему стакан виски.
– Молодец, – похвалил ее лейтенант. – Напои его до такой степени, чтобы он наконец признался нам, куда едет.
– Лучше тебе этого не знать, – заявил Тренвит и залпом осушил стакан. Поставив его на стол, он продолжил: – Могу сказать только одно – майор Маккензи едет со мной.
Лейтенант рассмеялся.
– Признайся, что ты шпион, – добродушно промолвил он. – Какие-то секретные миссии, военная форма без знаков отличия. Странно и то, что ты не остался на ночь дома, несмотря на… – лейтенант запнулся и, не решившись произнести слово «похороны», продолжил: – Несмотря на обстоятельства. Я хотел сказать, что ты теперь герцог, черт возьми, но почему-то избегаешь наведываться в свой дом.
– Я думал, мы договорились не касаться этой темы.
Тон Тренвита был обманчиво мягким. Лейтенант побледнел.
– Что же касается секретных миссий, – добавил герцог, – то какие же они секретные, если, похоже, о них знает каждый.
– Мы узнаем о них постфактум, – заметил один из офицеров. – Ты срываешься вдруг с места, уезжаешь куда-то, а потом выясняется, что в пустыне убили очередного вождя кровожадного племени. И тут же ты возвращаешься с насыщенным загаром и заявляешь, что был в отпуске и отдыхал на юге.
Тренвит с загадочным видом усмехнулся.
– В последний раз, когда ты снова неожиданно исчез, – опять вступил в разговор лейтенант, ободренный улыбкой герцога, – мы узнали, что в Альпах была перекрыта дорога, по которой контрабандой переправляли оружие. А потом приятель, работающий в военном госпитале в Швейцарии, сообщил мне, что тебя привезли к ним с обморожением.
