Светлана Игоревна хозяйничает на кухне – все ее
движения на слух кажутся резкими и раздражительными. Странно, я потеряла зрение
не так давно, но уже с трудом представляю, как выглядит ее лицо.
- Глебушка, вот тут хлеб. – Слышу ее голос совсем
близко, - ты сегодня рано приехал, выглядишь таким грустным и уставшим.
Проблемы на работе?
- Все в порядке, мам. Спасибо за ужин. Я, пожалуй,
сегодня лягу в зале.
Слова режут, будто острым ножом. Он не обращает на
меня внимания. Словно меня вообще не существует! Голос равнодушный, пустой. Он
даже не придал значения моим словам, когда я сказала про это… нижнее белье. А
может, ему просто удобно делать вид, что никакой коробки вообще не было?
Понимаю, что между нами выросла огромная стена изо льда. Мы – почти чужие.
Сжимаю ложку в пальцах и пытаюсь сосредоточиться на еде.
- И правильно. Я постелю тебе в гостиной. – Довольно
подхватывает свекровь, - ложись пораньше, хоть выспишься. Соня уйдет к себе и
не будет тебя беспокоить. Хотя, волнений и так было через край. Вот что бы ты
делал, если бы меня не было, сынок? Надеюсь, эта история со зрением не стала
известна на работе? Если что, я могу приехать и подтвердить, что ты ни в чем не
виноват. Тебе ведь нельзя портить репутацию. Ты - порядочный, законопослушный
человек, и я не позволю какой-то ерунде испортить тебе карьеру!
- Мам, успокойся, пожалуйста. Сейчас и так все не
просто, а ты подливаешь масла в огонь. Лучше скажи, ты ведь находила коробку, о
которой говорила Соня?
Я замираю с ложкой у рта. Неужели, вспомнил?
- Не понимаю, о чем ты говоришь. – Голос свекрови
стал жестче, - когда я убиралась, то не находила никакой коробки. Неужели, ты
на самом деле думаешь, что она была? Все это – вранье!
Я нервно сглатываю и отодвигаю тарелку в сторону. Аппетит
полностью пропал. Они ведут себя так, словно меня нет рядом. Так, словно я –
пустое место, и при мне можно разговаривать, будто я умалишенная или глухонемая.
Голову простреливает от внезапной боли. Затылок и лоб обдает жаром. Я резко
встаю и хватаюсь за край стола. Уйти. Сбежать, спрятаться. Немедленно. Это все,
что я сейчас хочу.
- Соня! Ты куда собралась? Тебе нужно нормально
поесть!
Надо же, какая «забота». Я усмехаюсь и делаю
несколько неловких шагов. Глеб берет меня под локоть, и пытается усадить
обратно на стул, но я упрямо иду вперед, уже не думая, что могу споткнуться и
упасть.
- Посмотри, она даже сейчас свой гонор показывает. –
Шипит Светлана Игоревна мне в спину, - Соня, хватит притворяться и строить из
себя жертву. Мне вообще, кажется, что вся эта история со слепотой – хорошо
спланированная манипуляция. Глеб, не будь таким наивным. Твоя жена что-то
задумала и упрямо идет к своей цели. Потерять зрение от простого падения –
невозможно. Она, наверное, и врача подкупила. Заметь, на твои деньги. И коробку
выдумала, чтобы ты теперь чувствовал себя пожизненно виноватым. Она просто издевается
над тобой.
- Мама! Перестань накалять обстановку. – В голосе
Глеба слышится раздражение, - если не перестанешь себя так вести, то мне
придется нанять женщину для ухода. Я уже и так пожалел, что попросил тебя
помочь. Я не хочу, чтобы стало еще хуже, чем есть. Разве не видишь, что Соне
плохо? Если не успокоишься, то с ребенком могут быть проблемы!
- С ребенком? С каким еще ребенком?
- С обычным. Соня – беременна.
Несколько секунд стоит гробовая тишина, а затем
свекровь будто взрывается:
