Тщательно вытираю лицо бумажным полотенцем и достаю
из кармана сотовый – ведь я обещал Соне, что вернусь в одиннадцать, но все так
закрутилось, что даже не знаю, сколько сейчас времени. Вот только телефон выключен,
и на меня смотрит темный экран.
- Черт!
Готов разбить трубку об стену. Сегодня с утра спешил,
не подзарядил телефон до полной. Идиот. Хожу и ломаю голову, думаю, почему Соня
ни разу не позвонила! Так, нужно срочно ехать домой, прямо сейчас. Но перед тем
как уехать, нужно все-таки вернуться в офис и попрощаться с сотрудниками. Захожу в кабинку и расстегиваю ширинку, чтобы
отлить – в этот момент кто-то хлопнул дверью и по кафельному полу зацокали
каблуки. Какие к черту, каблуки?
С опозданием до меня, наконец, доходит, что, скорее
всего, это Леночка. Видимо, напрашивается на увольнение. Второпях застегиваю
ширинку, но не успеваю выйти - Лена безошибочно находит мою кабинку и
распахивает ее. Словно в самых откровенных эротических снах я наблюдаю, как она
расстегивает блузку и наружу вываливается голая, упругая грудь – Лена явно
делала пластическую операцию.
- Ты что, ох…
- Ничего не говори, Глеб. – Она прикладывает палец к
губам, - не хочу слышать от тебя ни слова. Просто возьми меня прямо сейчас.
От изумления я даже не понял, как разжал пальцы, и
сотовый упал прямо в унитаз.
Меня выдергивает из тревожного, наполовину
болезненного сна какой-то странный жужжащий звук. Кажется, на кухне работает блендер.
Голова раскалывается так, что невозможно оторваться от подушки, а горло
пересохло, будто я провела без воды дня четыре, не меньше. Сама не понимаю, что
на меня вчера нашло. Какое-то помутнение. Поддалась эмоциям и впервые перестала
себя контролировать.
Вчерашний вечер всплывает в памяти отдельными «рваными»
образами – после третьего бокала вина я вдруг стала очень болтливой, и кажется,
почувствовала себя богиней вечера. Резко сажусь на постели. Боже! Да ведь я
танцевала медленный танец с Игнатом!
Вспоминаю хитрые глазки Олеськи: каждый раз, когда
она на нас смотрела, то многозначительно «играла» своими бровками и
периодически подмигивала. Взгляд изощренной сводницы. Сводницы, которая
довольна результатом. От воспоминаний между лопаток пробегает предательский
«холодок».
Ах ты! С тихой яростью швыряю подушку в стену и
поднимаю разбросанную одежду с пола. Совершенно не помню, как уснула. Просто
какой-то пробел в памяти. И сотового нигде нет. И почему Олеська не отправила
меня домой на такси?!
Слегка пошатываясь, прохожу на кухню и сажусь на
стул. Подруга стоит ко мне спиной и, напевая какую-то песенку, готовит завтрак
– только что взбила блендером яйца с молоком и вылила их на шипящую сковородку.
Вкусно пахнет зеленью и овощами. Заметив меня, она широко улыбается и включает
кофемашину.
- Тебе срочно нужно взбодриться. Айн-момент, кофеек
сварится быстро. Кстати, никогда не устану благодарить тебя за такой прекрасный
подарок. Это просто чудо вещь! Я теперь без кофе ни одного дня прожить не могу.
- Олеся! Объясни мне, что происходит. Неужели я так
сильно перепила, что даже домой не поехала? – слышу свой дрожащий голос и ищу
глазами телефон, - где сотовый?
- Вот он, паникерша. – Олеська берет с подоконника телефон,
и отдает мне, - я поставила его на беззвучный, потому что твой благоверный названивал
целое утро. И не устраивай истерику! Может, будешь уже себя ценить? Когда
приедешь домой, даже не думай говорить, что ночевала у меня. Пусть
понервничает. И, первым делом он должен объяснить, кто его целовал, и зачем
тебе прислали красные трусы. Ты поняла?
