- Я не хотела у тебя ночевать. – Пролистываю историю
звонков дрожащим пальцем и едва не плачу, - меня не было дома целую ночь, и это
вряд ли ему понравится. Неужели, ты, правда, считаешь, что именно так должны
решаться семейные конфликты?! Ты понимаешь, что сейчас все стало гораздо хуже,
чем было?!
- Я понимаю только одно. – Олеська смотрит на меня,
хмуро сдвинув брови, - то, что ты дура. Причем, набитая дура. Твой мужик тебе
изменяет, а ты думаешь о том, что он может рассердиться, потому что ты не
ночевала дома. Это просто полный треш. А что касается вчерашнего вечера, то все
было прилично. Ну, потанцевали разок с Игнатом, но на этом все. Через час
мальчишки уехали, а тебя вырубило. Или мне нужно было тебя пьяную в машину
загрузить и отправить с левым мужиком в ночь? Я как бы еще в здравом уме
нахожусь.
- Извини, Олесь. – Я виновато опускаю глаза, - я
просто не соображаю, что говорю. Не хочу признавать, наверное… но почему Глеб
так поступил? Ведь у нас все просто прекрасно! Если я ему наскучила, то зачем
тогда планирование беременности? Зачем строить из себя примерного семьянина,
целовать меня, клясться в любви, а на стороне иметь другую женщину!
- Ты как маленькая, ей Богу, - Олеська пододвигает
ко мне тарелку с омлетом, - это же мужики, они все одинаковые. Им лишь бы дырку
свободную найти, а про жен они думают в последнюю очередь. Это самцы, которые
любят только себя и заботятся только о своих потребностях. Вот именно по этой
причине я и не хочу выходить замуж. Одной гораздо лучше и спокойнее. То, что ты
ко мне приехала, очень хорошо. Будет твоему Глебушке уроком. Пусть знает, что
не только он может делать все, что вздумается.
Я не хочу верить в Олеськины циничные слова, но они
крепко засели в голове. Не могу смириться с тем, что наш брак дал трещину. Не
могу смириться, что муж завел любовницу, что он такой же предатель, как и
большинство мужчин.
Всю дорогу до дома я судорожно сжимаю в руке телефон
и боюсь представить, что скажет Глеб, увидев меня дома. Ведь даже позвонить я
не решаюсь – лучше уж поговорить обо всем с глазу на глаз в домашней
обстановке.
Отпускаю такси и поднимаюсь на третий этаж – сердце
колотится где-то в горле, и перед тем как открыть дверь и войти в прихожую, я
стою пару минут и успокаиваюсь. Я уже достала ключ, как дверь внезапно
распахивается, и я нос к носу сталкиваюсь со Светланой Игоревной. Боже, худшего
поворота я и не ожидала!
Несколько секунд свекровь сверлит меня тяжелым
взглядом, а затем круто разворачивается и кричит:
- Глеб! Твоя гулящая супруга, наконец, заявилась
домой!
Затем она снова поворачивается и осматривает меня с
ног до головы: ее взгляд полон отвращения и брезгливости.
- И как посмела? – шипит она, словно змея, - неблагодарная,
никчемная и тупая! Да ты хоть знала, что Глеб уже собирался морги и больницы
обзванивать? Шлялась где-то всю ночь, и плевать на мужа!
- Светлана Игоревна… - я чувствую, что заикаюсь, но
ничего не могу с этим поделать, - я нигде не шлялась, я была у подруги…
- Помолчала бы! У подруги. Знаю я, какие у тебя
подруги.
Наконец, в проеме двери появляется Глеб. Смотрю на
его помятый вид, торчащие волосы, красные припухшие глаза, хмуро поджатые губы
и понимаю, что спокойного разговора точно не получится. Он даже не разделся с
вечера – рубашка наполовину расстегнута, а на воротничке мне вдруг мерещится
след от помады. Что, если он вообще пришел домой только под утро? Ведь звонить
он начал именно утром…
