– Я же сказал, у меня есть деньги, почему так долго? Какой кретин будет пятнадцать минут пить чашечку кофе? Уж точно не кто-то из этих забулдыг с консервного ряда. Спасибо, наконец-то. У вас есть бумажка и красный карандаш?
Полина удивилась. И ответила:
– Бумага конечно есть, а вот красного карандаша нет, могу посмотреть красную ручку.
– Вот и посмотрите. В конце концов, красный он на то и красный, правда же? И необязательно для него одного, ну того, что…а ладно.
Полина отошла к окошку заказа, где стояла лениво Анна и спросила ее:
– Слушай, у нас есть красная ручка?
– Что? Зачем?
– Да, этот посетитель…
– Для него – точно нет – отрезала Анна.
Полина возвратилась к мужчине с виноватым видом:
– Простите и красной ручки нет.
– Бедлам какой-то.
– А зачем вам было нужно? – поинтересовалась Полина.
– Нарисовать вас.
– Красным? – удивленно уточнила девушка.
– Ну а каким же? Счет давайте.
Полина быстро принесла ему счет. Не смотря на всю свою доброту, она все же была рада, что странный мужчина уходит и все-таки платит. Он расплатился. И сказал:
– Ладно, спасибо. Вы как будто ничего. Вообще это часто опасно. Но вы внушаете мне меньше всего опасения. Он говорил про вас. Надеюсь вам понравятся белые птицы и черепицы домов, если все срастется.
– Э…к-конечно. До свидания.
– Да-да, идите-идите. – Мужчина словно отпускал ее. Он поплотнее закутался в свой плащ и вышел из кафе.
Полина осталась стоять в растерянности.
В воздухе установилось перемирие на грани осени и зимы. Впрочем, осень уже сдавала свои права. Ощущался легкий морозец, но зато безо всякого дождя. В таком случае победные интонации зимы радуют больше. В такие дни особенно приятно нежится на своем диване, правда Илья Ильич? Цепочки и каньоны из облаков. Ощущение странной неловкости. Суббота. Сегодня опять суббота. Он хотел встретиться раньше, да и она хотела, но… с одной стороны не получалось, с другой – хотелось проверить его, посмотреть, не окажется ли это одномоментным взрывом чувств этого чудаковатого, в общем-то, человека. Яна сидела на лавочке рядом с университетской библиотекой. Рядом был лес. Деревья уже полностью облетели. Но здесь они хвойные, облетать нечему. Яна слегка поеживалась от витавшего в воздухе холодка, но ее согревало кофе в руках и аккуратная игра Константина Евгеньевича, сидевшего рядом, с ее волосами, поглаживание ее щеки и шеи. Яна чувствовала себя двойственно – ей было приятно, приятно было тогда обнять и поцеловать его, приятно было ощущать себя нравящейся, но она совсем не была великим романтическим персонажем, она не была, как Элизабет Беннет, если вы понимаете, что я хочу сказать. Да и не была она уверена в серьезности этого симпатичного человека, также не являвшегося мистером Дарси ни тем, ни даже вторым, сыгранным этим же, в этот момент наклонившегося к ней и привлекшего к поцелую. Яна ответила на поцелуй. И пока что собиралась продолжать отвечать, она была не прочь сходить куда-то и даже оказаться с ним в его квартире. Но она видела его как склонного к чему-то несерьезному, а в самой себе не ощущала силы быть серьезной и одним своим прикосновением делать серьезной других. Эту волшебную способность ей не выдали, да и не предлагали, да, там, кажется, и совсем другой набор был. Тем не менее кое-что она могла делать для него, кое-что она могла делать с легкостью, например, не надевать в этот холодный день шапочку, чтобы позволить ему любоваться и играться с ее золотистыми волосами. Яна нежилась от его прикосновений и с удовольствием возвращала поцелуи. Что можно еще добавить к этой картине?
