После кино он приобнял Леру и прошептал на ушко:
– Поехали к тебе!
Она немного раздраженно отстранилась и даже, к его удивлению, поморщилась:
– Знаешь, что-то… правда… нездоровится… Может, в другой раз?
Такое было впервые. Никогда раньше она не отказывалась, не сопротивлялась, не противилась его предложениям. Они встречались почти полгода, и Романа такой ответ просто шокировал.
– Да что с тобой? – в сердцах выкрикнул он.
Получилось громче, чем он предполагал. Громче настолько, что многие зрители, покидающие в этот момент кинозал, с любопытством оглянулись на него.
– Пойдем в кафе… посидим, поговорим спокойно, – предложила Лера, и Роман не мог не согласиться, хотя мечтал совершенно о другом времяпрепровождении.
То, что она сказала ему в кафе, не укладывалось ни в какие его представления о любовных отношениях вообще и об этой девушке, в частности.
Он, сам позволяющий себе секс без любви, случайные связи, легкий флирт, мимолетные развлечения, влюбившись, вдруг стал иначе воспринимать взаимоотношения полов. Он настолько пересмотрел былые представления, настолько серьезно увлекся Лерой, что не допускал теперь и мысли о какой-то другой связи.
И вдруг Лера говорит ему:
– Рома, так получилось… не знаю даже, как лучше сказать…
– Да уж скажи как-нибудь! – обиженно и раздраженно буркнул Роман.
– В общем… я… беременна…
– Что?! Этого не может быть!
Роман искренне удивился. Он, всегда аккуратный в вопросах предохранения, был уверен в себе.
– Мы же всегда… Я же никогда…
Она бросила на него виноватый взгляд и уткнулась в меню.
– Лера! Ты уверена? – не отступал он. – Ведь этого не может быть! Ты вспомни… Я же всегда…
– Да при чем здесь ты!
* * *
После яркого дня, после залитого солнцем двора Ане показалось, что она попала в подземелье. Темно, будто в доме нет окон. Маленькие сенцы, проходная комната или коридор, сразу и не поймешь, а дальше – большой зал, посреди которого – баба Саша. Занавески задернуты, на столе свеча и бабы Санины руки. Именно на руки сразу обратила внимание Аня. Они почему-то приковывали взгляд. Вроде бы обычные руки пожилого человека: усталые, морщинистые, рабочие… Но они будто жили отдельно от хозяйки, будто и лежали спокойно, но угадывалось в них такое мощное движение, такой потенциал, такая энергия, что даже издалека Аня почувствовала тепло, исходящее от них.
– Здравствуйте!
Вместо приветствия баба Саша сказала:
– Проходи, садись, милая! – И кивнула на стул.
Аня села перед пожилой женщиной и только теперь рассмотрела ее лицо. Морщинистое, загорелое, старое, но глаза! Какие живые, молодые, горящие! Неужели можно сохранить такую яркость взора? Такую ясность взора? Аня посмотрела в них и доверилась этой незнакомой женщине. Сразу и полностью! Ничего не собиралась рассказывать, но рассказала все: и о муже, и о себе, и о своей жизни без него… И странно: без слез рассказ получился. И почти без эмоций. Так спокойно пересказала последние месяцы своей жизни, что даже сама себе удивилась.
– Дай свои руки, милая!
Баба Саша взяла Анины руки в свои, и Аня вновь поразилась ощущению: теплые, мягкие, молодые ладони! Приятные, легкие и в то же время энергетически наполненные…
– Тоска у тебя большая была, милая. Ой, большая! Но это уже в прошлом. Тоска уходит… Скоро совсем уйдет.
Она дотронулась большим пальцем левой руки до Аниной переносицы, потом что-то прочертила на ее лбу, то ли линию, то ли фигуру… Одновременно нашептала молитву, а может, заговор, Аня не поняла. И повторила:
